Мда, ситуёвина получается. Подставила я все-таки Его Светлость. Не хотела быть его уязвимым местом — а стала. Теперь надо как-то выбираться из всей этой передряги.
Тяжело, конечно, вести войну в одних трусах и трикотажной майке без своих милых сердцу «пукалок» и «звездочек», но хоть линзы контактные остались при мне, да спицы из прически никто вынуть не догадался. Беспечные люди. Не видят во мне опасности. Я же женщина, а женщины у них не воюют. Ну и да, признаю, со скованными руками и ногами не шибко повоюешь, тут еще хорошо извернуться придется. Едва ли мне удастся лазерным прицелом расплавить свои оковы, максимум, что могу — выжечь сетчатку глаза, и то если противник будет долго и неотрывно пялиться в мои алые зенки. Но он этого делать, естественно, не будет, потому и этот вариант отпадает.
Да, что толку выдумывать фантастические варианты! Мне в любом случае нужна свобода передвижения. Поэтому будем ждать и действовать по обстоятельствам.
Долго ждать не пришлось: выспаться мне не дали. Но хоть голова немного поутихла, перестав долбиться пульсирующей болью в виски.
— Ну и кто тут у нас? — раздался над ухом хорошо поставленный мужской тенор, и я порадовалась что «переговорник» мой от удара не пострадал. Он хоть и гарантийный, но явно не предназначен для эксплуатации в экстремальных условиях.
— Ваша Светлость, посылка от графа Парро, — отозвался вдали еще один голос.
Ох, ты ж! Еще один герцог на мою больную голову! И кто ж таков? Я начала лихорадочно перелопачивать в уме всю родословную императорской семьи, но никаких посторонних герцогов, кроме Энжью не припомнила. Если, конечно, не считать его двоюродного брата Бриана Слейко, который лидер повстанцев. Но он незаконнорожденный сын его тети, старшей сестры императора, и фамилия у него другая, не ДЭнжью, как у главы рода. Поэтому и герцогом он быть никак не может. Если сам себя не провозгласил таковым от чрезмерной наглости, конечно.
— Посылка, говоришь, — задумчиво проговорил Его так называемая Светлость, остановившись где-то в районе моего правого бедра, и я невольно напряглась, почувствовав, как моя короткая майка поползла вверх, открывая пупок, ребра и грудь. Прохладный воздух лизнул оголенную кожу ледяным языком, вызвал толпу мурашек и обласкал соски, от чего они сморщились и встопорщились вызывающе.
Холодные, жесткие пальцы тут же сжали тугие горошины и потянули. Больно. Я подалась следом, выгибая спину, и позволила протяжному стону сорваться с губ. Пусть воспринимает его как хочет. Я слабая женщина. Я готова на все. Я сыграю и эту роль. — Какая чувствительная девочка, — прошептал мужчина, обрадованный моей реакцией. — Кожа как снег. Какой занимательный подарок преподнес мне граф… Снимите мешок!
Приказ Его Светлости выполнили беспрекословно, тесемки на шее распустили и мешковину с лица стянули, не зверствуя правда, бережно, даже голову придержали, чтоб не поранилась.
— Конфедератка?!! — потрясенно прошептали в унисон два голоса и замолчали, а я, к сожалению, не смогла полюбоваться на их забавные вытянувшиеся физиономии, ибо пыталась проморгаться спешно, привыкая к неяркому свету тусклой лампы под потолком после кромешной тьмы в плотном мешке.
Но мужики приходили в себя достаточно долго, шарили глазами по телу, задерживаясь на лице, волосах и обратно на груди, к ногам, и вверх, цепляясь жадными взглядами за кружево трусиков и вновь останавливаясь на груди, так что я успела их рассмотреть.