Заскрипел в скважине ключ. Дверь распахнулась, пропуская в комнату Его Светлость. Шаг, другой — и он настороженно замер на месте с занесенной ногой, точно звериный инстинкт сработал. Ну или запах спиртного в нос шибанул.
Втягивая носом воздух, широко раздувая ноздри, мужчина медленно оглядел свою комнату, точно сканировал ее рентгеновским лучом. Внимательно рассмотрел занавески, темную тень под столом, заглянул под кровать, ничего не нашел, выпрямился. Посмотрел в сторону разрисованного сейфа, напрягся, затем взгляд его упал на солдатские сапоги сорок третьего размера, нагло выглядывающие из-за кожаного кресла, на початую бутылку вина на столе, и всю его хваленую осторожность смело напрочь накатившей белой яростью.
— Ах ты скотина пьяная!!! — заорал он и рванул к столику, спеша учинить расправу над забулдыгой слугой. — Я тебя, гниду, через строй пропущу!!! — разорялся он привычной бранью, хватаясь за пустой сапог.
Нападения он не ждал. Кожаная петля поводка туго обхватила его шею, сдавливая гортань. Упершись коленом в спину, я тянула его на себя, скручивая концы поводка на кулаки. Сейко захрипел, засипел, задергался, пытаясь дотянуться до меня и сдернуть петлю, но я только туже стягивала удавку, повиснув на его спине всем весом. Долго он так не продержится, еще чуть-чуть, и он сдастся. Ну или я сломаю ему шею.
Так и вышло — силы стали покидать его. Заполошные дерганья и попытки извернуться и дотянуться до меня прекратились, он попытался из последних сил подцепить удавку и ослабить давление на гортань, да только исцарапал в кровь кожу на шее, так и не сумев просунуть пальцы под петлю. Глаза его закатились, дыхание остановилось, и длинное худое тело стало медленно оседать на пол.
«Все, готов!» — обрадовалась я, ослабляя давление. Пальцы разжались, выпуская концы поводка, я выдохнула и сползла на пол, отпуская свою жертву.
А в следующий миг точно разъяренная кобра ко мне метнулась его рука. Жесткие стальные пальцы сомкнулись на горле и сжали его. Точно медвежий капкан схлопнулся на моей шее. Казалось, еще секунда — и его когти вспорют мне глотку, вырывая трахею из горла. В глазах потемнело от боли, страха и нехватки кислорода. Дышать я даже и не пыталась. Бесполезно. Перед смертью, как говорят, не надышишься.
Разум отключился, но натренированные годами инстинкты сработали сами. Руки взметнулись вверх, костяные спицы легли в ладони легко, как родные. Яркое золото волос мягкой волной рассыпалось по плечам. Резкий выпад вперед, и спицы легко и точно прошили глазные яблоки противника, под углом впиваясь острыми жалами в мозг.
Замах рукой, и ребро ладони перебивает гортань мужчины, глуша в его глотке еще только зарождающийся вопль боли.
«Все. Вот теперь уже точно все… Черт.»
«Жаль. Я убила его… Мне действительно жаль…»
«Как я устала…»
Мне и в самом деле было его жалко. Я не хотела его убивать. Не собиралась. В какой-то мере он мне даже был симпатичен. Я даже сочувствовала ему… И у меня с ним был потрясающий секс…
Но я расчувствовалась. Это все сентиментальность.
Нужно было убить его сразу. Да только силы в теле почти не осталось. Что-то разнежилась я совсем, отсиживаясь последние месяцы в штабе за широкой спиной Энжью. Не дело это.
— Жаль, я не умею поворачивать время вспять… — прошептала я едва слышно. — Я убила бы тебя быстро… Прости.
Выходила я из комнаты Его Светлости во всеоружии. Анализатор на запястье, любимая «пукалка» за поясным ремнем, в руках ржавый топор в кровавых разводах. Сверху все это прикрыто формой повстанцев, на голове бандана из вонючей портянки, а подмышкой… подмышкой самое дорогое — завернутая в лохматую шкуру голова Его Светлости.
Бродить в таком виде по коридорам моей темницы я не решилась, тихонько прошмыгнула на балкон и уже по нему спрыгнула вниз на первый этаж. А там канавами да огородами до ближайшего склада, где как раз разгружали очередную подводу. И несчастная рогатая парнокопытная зверюга меланхолично жевала свою извечную жвачку, время от времени потряхивая модной рваной челкой, да отмахиваясь хвостом от назойливых навозных мух.
«Интересно, — подумалось мне, — сколько капель чудесного супервозбудителя потребуется этому монстру, чтобы взбодрить его?»
«Да ладно! Чего тут гадать?! Много — не мало!» — и я щедрой рукою вылила ему под хвост сразу половину флакона.
ОЙ, МАМА!!! Что тут началось!!!
Короче, я не знаю, осталось там еще хоть что-то живое или нет, но эта бешеная корова нагнала меня уже где-то километров за пять от гарнизона и гнала потом еще километров двадцать без передышки, буквально до самой линии восточного фронта. А там уже и до штаба главнокомандующего недалеко. Весело было всем кто повстречался нам по пути. Эх, хорошо размялись!