– Все просто супер, – подтвердила я, – никогда еще мое путешествие не начиналось так хорошо.
Некоторое время я оставалась центром всеобщего внимания, в котором хихиканье в общем и целом преобладало над сочувствующими вздохами, а потом Друис взял управление на себя, велел разбивать лагерь, собирать валежник и сушить меня.
В рюкзаке у Евы отыскалась смена одежды – специально, что ли, взяла? В ответ на мой вопросительный взгляд она лишь пожала плечами и сказала:
– Ну, а вдруг бы со мной случилось что-нибудь?
Слова ее звучали более чем правдоподобно. Уверена, если бы белая маечка и розовые брючки запачкались, Ева бы этого не пережила.
Небольшой привал подошел к концу, мои вещи были подсушены магическим огнем и вместе с сыпавшимися с них комьями грязи спрятаны в мой же рюкзак, а вся группа продолжила поход.
Друис, пользуясь случаям, показывал нам травы, которые сами мы никогда бы не сумели разглядеть: например, корень мандрагоры, замаскировавшийся под пень, или фиолетовые цветы спрятавшейся в траве сенполии. Уже ближе к вечеру мы сделали вторую остановку, и пока остальные ставили палатки и раскладывали спальные мешки, Друис подзывал нас к себе по одному и давал нетрудные задания – вызвать дождь или разогнать облака. Остальные изо всех сил прикрывались магическими щитами, необходимость поддерживать которые основательно замедляла процесс установки лагеря. Но мне нравилось. Практически полевой эксперимент. Кто успел, тот и не промок.
Наконец Друис переговорил с каждым и разрешил всем отдыхать.
Я издали смотрела на костер своих подруг. Не хотелось подходить к Жаклин. Впрочем, Ева довольно быстро перехватила мой взгляд и махнула рукой, подзывая к себе.
– С тобой сегодня что-то не так, – заявила она.
– Ну… Я промокла, вымазалась в… грязи. Устала. А так – все хорошо.
– Нет, – фыркнула Ева, – что-то еще. Садись.
Я села. Еда моя, состоявшая из бутербродов с бужениной и бутылки воды, погибла вместе с остальным содержимым рюкзака, так что поначалу мне не оставалось ничего иного, как голодным взглядом пожирать остальных.
– Девочки, скинулись и помогли подруге в беде, – распорядилась Ева, и уже через минуту меня снабдили какими-то булочками, персиками, которые взяла с собой сама Ева, и компотом, за который отвечала Зэлма. Я принюхалась… Пахло вполне вкусно.
Дождавшись, пока я перекушу, Ева снова обратила внимание на меня, явно ожидая услышать рассказ о том, что со мной не так. Но рассказа не было. Зато вопросов было хоть отбавляй. И я решила, что нужно пользоваться случаем и задавать.
– А правда, что ты с Рованом встречалась? – спросила я, старательно делая вид, что меня ни капельки не волнует ответ.
Жаклин поперхнулась булочкой.
– Ну-у… – протянула Ева, устраиваясь поудобней и явно наслаждаясь тем, что все внимательно смотрят на нее, – он ухаживал за мной, да.
«То есть просто – да», – отметила я с тоской.
– Я быстро поняла, что это не мой вариант, – пояснила она, – видишь ли… Он думает только о себе.
«Не исключено», – подумала я и вспомнила длинные ухоженные пальцы, лежавшие на каменном парапете. Не знаю почему, но именно от пальцев я всегда схожу с ума.
– В общем, мы расстались сразу, как только я это поняла. И теперь меня больше интересует Дэлрой.
«То есть ты была бы не против, если бы с ним стал встречаться кто-нибудь из нас?» – хотела спросить я, но покосилась на Жаклин и поперхнулась словами. «Ладно, – подумала я, – спрошу как-нибудь в другой раз».
Мы стали расходиться по палаткам – по двое в каждой – и каким-то чудом оказалось, что мне предстояло засыпать именно с Жаклин, хотя я сейчас выбрала бы любую из девчонок, кроме нее.
В молчании мы заворачивались в мешки, и только когда в палатке наступила полная тишина, я услышала голос соседки:
– Я тебя предупредила, Эрнестайн. Я знаю, что ты говорила с ним опять. Лучше вообще не вспоминай о нем.
Я перевернулась на другой бок и сделала вид, что давно уже сплю.
Глава 7
К концу недели кольцо так и не было найдено, а вопрос о порталах снова встал передо мной, когда мы оказались на занятиях по истории магии.
Магистр Окулюс – пожалуй, самый респектабельный из наших преподавателей, с короткой, но очень ухоженной седой бородой и в «профессорском» пиджаке с заплатками на рукавах наподобие того, что носил Индиана Джонс, рассказывал нам об основании Академии.