Губы Евы дернулись. Похоже, она собиралась вспылить, но передумала и ответила спокойно:
– Я думаю, что каждый из нас верит в ту силу, которой служит. Хотя, полагаю, что каждый из нас и понимает, что она не совершенна. И порой творит не только добро.
Мы синхронно посмотрели на Рована. Почему-то подумалось, что уж он-то точно в своей правоте убежден на все сто.
– Не важно, кто во что верит, – догадавшись о нашем невысказанном вопросе, сказал он, – важно только то, что фанатика, который взялся провести ритуал, нужно остановить.
– И лучше, если мы наконец займемся этим втроем, – со вздохом согласилась я, – вместо того чтобы искать способы друг друга подсидеть или уколоть.
Рован кивнул. Я перевела взгляд на Еву, и она тоже ответила кивком.
– Так кто-то мне объяснит, что за портал открылся в саду и какое отношение к происходящему имеет «Золотая звезда»?
Теперь уже Ева и Рован переглянулись между собой.
– По легенде, – осторожно сказала Ева, – «Золотая звезда» – один из артефактов, который удалось унести с собой последним беженцам, покидавшим Истинный Мир. Она наполнена силой Последней Звезды. Это очень древний предмет. Но какую пользу он может принести нам?
Я стиснула звезду в ладони и прижала к груди.
Посмотрела на Рована.
– Я могу сказать не больше, – сказал он. – Из того, что известно мне, этот предмет принадлежал первой возлюбленной Радагара, Эйлин. Той, ради которой он уничтожил Истинный Мир. Она наполнила амулет силой, чтобы обрести новую жизнь в одном из едва зародившихся миров. Но покинуть Истинного Мира так и не смогла – магией, о которой мы ничего не знаем, она была связана с ним. Звезда должна была позволить ей преодолеть это колдовство, но ее похитили незадолго до того, как были открыты врата, и начался Исход.
– Были открыты врата, и начался Исход, – медленно повторила я. – Но как это возможно, если наше множество миров соткано из плоти Истинного Мира? Ведь ваши легенды, кажется, так говорят?
Я, как существо, привыкшее к частой и хаотичной смене условий проживания, перемене технотронных миров на магические и наоборот, привыкла и быстро принимать новую информацию и новую картину миру. Однако за те восемь лет, что я провела в Инициативе, ни одна моя миссия не была связана со «спасением мира». Мне даже трудно было представить, что кто-то в самом деле попадает на такие дела. Однако, похоже, сомневаться больше было нельзя. Приходилось принимать те правила игры, которые навязывают мне другие игроки.
– Это ведь было тысячи лет назад, – мягко произнесла Ева, хотя я и не смотрела на нее. – Почти не сохранилось ни летописей, ни хроник. Легенды… противоречат одно другой. Полагаю, многие вообще не верят в существование Истинного Мира, как не верили ваши народы совсем недавно и в существование множества миров.
– Ева хочет сказать, что мы ничего не знаем точно, – продолжил Радагар за нее. – Мы даже не знаем, как именно произошло крушение истинного мира. «Воспоминания Первой» – самый надежный источник о тех днях, а ведь он написан со слов чародейки, которая записала лишь толику того, что сказал ей Радагар – а он наверняка рассказывал не обо всем. Вполне можно предположить, что Истинный мир погиб не в один миг.
– Или вовсе не погиб, – добавила я, и оба, почему-то, ответили мне молчанием. – Ладно, – глубоко вздохнув, я отвернулась и начертила в воздухе магический знак, открывая портал. Однако прежде чем позволить остальным войти в него, перегородила проход. – Я очень вас прошу, – сказала я повернувшись к порталу спиной и глядя на них, – прекратить свои разборки до тех пор, пока мы не найдем макет и не уничтожим его. А еще лучше – до тех пор, пока не минет эта проклятая ночь, в которую должен произойти ритуал.
Ева с Рованом переглянулись. Еще какое-то время молчали, а затем Ева первой протянула руку, и Рован ответил ей рукопожатием.
– Возвращаемся, – я отошла в сторону, и оба, один за другим, сначала Рован, а затем и Ева, запрыгнули в портал.
Я шла последней. Напоследок огляделась по сторонам – так я и не поняла, куда нас занесло. Первый портал оказался почти стихийным, в будущем надо будет думать о координатах наперед. Я нырнула в него, и на несколько мгновений мне почудилось, что я оказалась там, в пустоте между миров, где царит вечная мгла и светит единственная звезда. Это было неправильно. При переходе никогда не бывало так. Обычно я видела свет и радужные всплески… однако осмыслить это мгновенное видение я не успела, потому что свет все-таки полыхнул. Я прорвала невидимую мембрану и шагнула в тот мир, который мы с Евой и Рованом покинули около часа назад.