– Я привык к самым разным именам.
Я снова помолчала, подбирая правильные слова.
– Мне с самого начала казалось, что с тобой что-то не так, – сказала я. – Такие как ты не могут прожить обычную человеческую судьбу.
Рован усмехнулся краешком губ. Пожал плечами и снова потянулся за сигаретой.
– Что же такого особенного в моем лице?
Я отвернулась, чтобы не позволить ему разглядеть боль в своих глазах.
– Видишь ли… – сказала я. – Парни подобные тебе или очень избалованны, или вечно против всех.
– Это из-за черных волос?
Я покраснела.
– Они сыграли свою роль.
– И серьга.
– Да.
– Там, где я родился, она всего лишь означает, что я миновал двенадцать миров.
Под ложечкой засосало при мысли о том, как же я мало знаю о нем.
– А все-таки, – продолжила я, справившись с собой, – зачем тебе это все?
Рован вопросительно посмотрел на меня.
– Ну… это правда? То, что говорят об «Ордене Семи звезд»?
Рован ответил коротким смешком.
– Если о том, что мы по всему миру сеем рознь – то конечно же нет.
И снова наступила тишина.
– Расскажи, – попросила я.
– О них или о себе?
– И о том, и о другом.
Рован затянулся и выпустил струю дыма, слившегося с темнотой.
– Существует несколько организаций, считающих, что они вправе устанавливать порядок между миров. Ваша «Инициатива» – в том числе.
Я кивнула, предлагая продолжать, хотя меня куда больше интересовала личная часть.
– Мы считаем, что такого права не имеет вообще никто. Что миры могут развиваться и сохранять свои особенности только сами по себе.
– И навязываете это всем.
Рован хмыкнул.
– В этом вопросе мы с тобой не договоримся не до чего. Но согласись… идея объединить все миры в один Истинный мир немного… экстремальна?
Я не сдержала нервный смешок.
– И поэтому ты пришел туда? Не могу поверить, что ты так переживал из-за других миров.
– Нет, я не переживал, – признал Рован. – Но в моем мире, как ты знаешь, магия была под запретом. Мы, маги, знали секрет Врат, и искали способа вернуть себе уважение обычных людей. С этой целью мы и обратились за помощью, – он хмыкнул, – к вам. Мы не хотели радикальных изменений – просто чтобы нам позволили жить, как мы хотим.
– Чувствую, все прошло «не совсем так».
– Точно. Под предлогом помощи нам Инициатива начала переговоры с Сенатом, и в обмен на запрет творить магию в наш мир были организованы поставки автомобилей, компьютеров, электрических щипцов… прочей ерунды, по которой вы сходите с ума. Можешь догадаться, в каком положении оказались мы?
– Смертные получили право выбирать, магия или техника.
Рован издал злой, похожий на карканье, смешок.
– Из чего тут выбирать, если они ненавидели нас? А техника – это бесплатные рабы. Да, нам перестали что-либо запрещать. Мы просто оказались… ненавидимы и не нужны.
Рован поджал губы и помолчал.
– Мне не нравится «Инициатива», – сказал он. – Она делает вид, что лучше, чем «Монолит», но по сути они – одно.
Ответить я не успела, потому что голос Евы раздался впереди, и мы с Рованом синхронно поспешили к ней.
Остановились, стоя на выходе из центральной аллеи. Дальше располагалась небольшая площадь, в центре которой находился фонтан: Первая чародейка с кувшином в руках изливала на мир колдовство.
Так было пару месяцев назад. Теперь же фонтан оказался под корень снесен, а там, где раньше журчала вода, бурлила похожая на расплавленную смолу черная кипящая масса.
– Аглухар, – сказал Рован и сделал еще шаг, чтобы остановиться вплотную к фонтану. – Ева, как это понимать?
Ева молчала некоторое время, и когда я уже хотела было озвучить то немногое, что знаю об этом веществе, заговорила, почти перебив меня:
– Аглухар, – повторила она, – вещество, которое лежит в основе этого мира. Оно не может расплавиться, даже если поместить его в жерло вулкана.
– Но оно явно кипит, – вклинилась я.
– Да. Могущественная магия использовала его, чтобы преобразовать саму сущность этого мира, разорвать его ткань и вывернуть наизнанку. Ритуал проходил здесь.
– И еще в восьми местах, – послышался голос из темноты, и все мы обернулись на звук.
Сгорбленный женский силуэт едва виднелся в скопище теней. Обладательница его опиралась на длинную палку, и только когда она выступила на свет, я поняла, что знаю ее, а посохом ей служит отломанная рукоятка швабры.
– Далла! – не выдержав, я бросилась вперед, но Рован преградил мне путь, и Далла тоже выставила руку перед собой, останавливая меня.