Рован проследил за моими действиями и, дождавшись, когда я закончу, вместе со мной направился к следующему фонтану.
– Ты знаешь их всех? – спросил он.
– Конечно, – я улыбнулась краешком губ, – каждая из чародеек оставила мемуары. И хотя я росла в технотронном мире, но в детстве всегда мечтала, что вырасту и стану одной из них.
– И поэтому приехала учиться сюда?
– Я с детства знала, что поступлю в Академию Звездной Магии. В моей семье чары передаются по наследству. Моя мать пришла из какого-то другого мира, я ничего не знаю о нем. Но осела на Таурусе. И мне нравилось там жить. О нас никто не знал, но это никогда не смущало меня. Моя магия не так уж бросалась в глаза, разве что я могла не тратить на дорогу от дома до школы полтора часа, или в любой момент отправиться к морю…
– А мой мир кастрировал себя, – сказал Рован, наблюдая, как я устанавливаю третий жучок. – Ни техники, ни магии, ничего… Можешь представить, как там был обустроен быт.
– Ну, ты же справился, – вставая, я с улыбкой посмотрела на него, и мы двинулись к пятому фонтану.
– Мой мир научил меня скрывать, кто я есть. И дважды думать, прежде чем довериться кому-нибудь.
– Это грустный опыт, – я внезапно ощутила эту его ношу применительно к себе. Ведь сколько я знала Рована, он всегда старался сказать как можно меньше, и как больше скрыть. Я поднялась, подошла к нему и остановилась в шаге напротив него. – Но мне-то ты можешь доверять?
Бровь Рована насмешливо взлетела вверх.
– Эрнестайн, тебе? С чего? Ты работаешь на людей, которые на моих соратников вешают все возможное вселенское зло. Как ты представляешь себе доверие к тебе?
Я молча отвернулась и двинулась по аллее вперед.
Рован нагнал меня через некоторое время и поймал за локоть. Попытался заставить остановиться, но я продолжала двигаться.
– Я не хотел тебя обидеть, – сказал он.
– Я сама прекрасно понимаю, что ты прав. Помнишь тогда, на стадионе… Ты сказал, что у нас мало времени?
Краем глаза я заметила, что Рован кивнул.
– Ты тогда уже имел в виду, что мы расстанемся, едва твоя миссия подойдет к концу?
Рован молчал.
Я инстинктивно провела кончиками пальцев по глазам, и тут же отдернула руки, не желая выдать себя.
Так, в молчании, мы миновали следующий фонтан, и еще один.
– Наверное, – сказала я, когда время уже клонилось к закату и семь фонтанов остались позади, – мы с тобой никогда не сможем найти общий язык. Ты всегда будешь бояться меня.
– Скажешь, я делаю это зря? – Рован в упор посмотрел на меня.
Я пожала плечами.
– Я никогда бы не использовала твои тайны против тебя, Рован. Все, чего я хочу – это знать правила игры, в которую оказалась замешана и сама.
– Твое руководство всегда держит тебя в курсе «правил игры»?
– Может, и нет, – признала я, хотя пока что мне везло, – но я предпочитаю оставлять подозрительность и сомнения за пределами своего дома. А тебя… – горло сдавил спазм, и я прокашлялась, – а тебя я хотела бы видеть внутри него.
Рован долго молчал.
– Ты знаешь, что это невозможно, – наконец сказал он.
Я снова пожала плечами, отвернулась и направилась вдоль аллеи к последнему фонтану интересовавшему нас. Да, я знала, что он прав. Но тогда и не видела смысла в словах. Потому что слова могли лишь выразить наши желания – и в первую очередь наше желание быть вдвоем. А оно не интересовало никого. Мы сами не могли позволить себе его.
– Все, – сказала я наконец стоя напротив скульптуры, изобравжавшей Мелюзину, последнюю из великих фей.
Рован не ответил. Он переместился ближе к стенду с картой и стал рассматривать его.
Я подошла к нему и тоже принялась ее изучать.
– Восемь статуй стоят на восьми островах, – сказал он. – Если провести линии, соединяющие их, мы получим Белую Звезду.
Я нахмурилась, вглядываясь в схему и жалея, что не захватила с собой карандаша.
– Да. Девятая должна вписываться в узор.
Рован прочертил пальцем несколько линий, намечая схему расположения фонтанов, а затем указал на единственный остров, лежавший на пути его ногтя, но свободный от всяческих павильонов и скульптур.
Мы переглянулись, и, молча кивнув, я направилась по аллее, ведущей в том направлении, куда он указал.
Нам пришлось пересечь несколько мостов и миновать несколько корпусов, фонтанов и беседок, прежде чем мы оказались там, где по нашим расчетам должно было располагаться последнее место силы.
Аллею, ведущую на круглую вымощенную плоскими камнями площадь, перегораживали железные ворота.