Оглядевшись по сторонам я потянула Рована в тень деревьев и мы пристроились там, приготовившись долго ждать. Я прислонилась к стволу спиной, а Рован стоял напротив меня, держась за дерево одной рукой.
– Мы собираемся ему помешать? – спросил он. Я чувствовала его дыхание у себя на губах, и от того думать становилось тяжело.
– А зачем? – спросила я, и собственный голос с трудом расслышала за шумом крови в висках. – Ограничители остановят его. Пусть думает, что ему все удалось.
– Ты не хочешь его задержать?
Великие Врата! Как можно было думать о каких-то арестах, находясь в такой близости от меня? Еще мгновение, и я начала бы комплексовать, но губы Рована внезапно коснулись моих губ, и он мягко проник мне в рот языком.
Я выгнулась, всем телом прижимаясь к нему. Вцепилась в плечи и провела ладонями по горячей спине.
Рован вплел пальцы мне в волосы и продолжал целовать меня, пока не стало трудно дышать.
Чуть отстранившись, он заглянул мне в глаза.
– Ты так никогда и не поверишь мне? – спросил он.
– А должна?… – следить за разговором все еще было тяжело.
– Там, в пещере… ты обиделась на меня.
– Не говори, что я не права.
– Просто установи правила. Я способен разделить работу и любовь.
– Любовь? – сознание прояснилось в один миг. Никто из нас до сих пор не произносил подобных слов.
Рован некоторое время молчал, вглядываясь в мои зрачки.
– Я люблю тебя, – наконец тихо сказал он.
Я опустила веки, не зная, что ответить ему.
– Это не ложь. Можешь снова дать мне свой эликсир и допросить.
Я зажмурилась, обняла его за шею и прижалась лбом к его плечу.
– Если бы это было так…
– Это так. Тебе решать – принимаешь ты мою любовь или нет.
Я продолжала стоять неподвижно, чувствуя, как одна рука Рована поглаживает меня по спине, а другая перебирает прядки волос.
– Ты же знаешь, что когда мы вернемся, нам придется разлететься по своим мирам.
– Тебе решать, – повторил он. – Ты хотела бы, чтобы я остался с тобой?
– Мы не сможем.
– Нет ничего, чтобы сдерживало меня. Все зависит от тебя.
Я вздохнула, чуть отстранилась от него и поцеловала в ответ. Я все еще боялась произнести вслух те же слова, но когда губы Рована сомкнулись на моих губах, мир расплылся, превращаясь в один горячий туман, и мне стало абсолютно все равно, где истина, а где ложь. Если и был среди тысяч миров тот, за который я хотела бы умереть, то это был мир, в котором Рован был рядом со мной.
– Я люблю тебя… – прошептала я, на мгновение отстраняясь от него, и снова коснулась губами его губ. Рован все настойчивей гладил меня по плечам, хоть мы и понимали, что не сможем позволить себе большего здесь.
А потом он отстранился резко, заставив меня в одно мгновение ощутить холод и пустоту.
Поймал мою руку и потянул, привлекая внимание, а пальцем свободной руки указал на фонтан.
Бесформенный силуэт в темном балахоне двигался по направлению к статуе. Лицо и волосы скрывал капюшон.
Мы с Рованом переглянулись. Нужно было решать, задержим ли мы его. Я качнула головой.
Время шло мучительно медленно, полы черной мантии шуршали по плитам мостовой, сливаясь с шепотом листвы. Потом незнакомец остановился у фонтана и, вскинув руки, произнес несколько слов, которые нам расслышать не удалось.
Черная пыль посыпалась с его пальцем и осела в воде. Кивнув самому себе он обошел фонтан и двинулся дальше по аллее, видимо, по направлению к мосту, через который пришли и мы.
Очень осторожно мы двинулись следом за ним. Нарастающее возбуждение требовало что-нибудь предпринять, но я не могла решиться – взять его и допросить или проследить и выяснить, куда он уйдет?
Рован, видимо, склонялся к второму, потому что молча следовал за незнакомцем по пятам.
Так мы и двигались, иногда позволяя ему уйти вперед, чтобы человек в балахоне не заметил нас, а иногда стараясь немного нагнать.
Наконец, знакомые ворота замаячили вдалеке.
Незнакомец замедлил ход, видимо, удивленный тем, что они открыты. Замешкался, оглянулся назад, но тут же решительно двинулся вперед.
Мы проскользнули следом и уже выходя на плоскую площадку, где некогда стоял разрушенный ныне фонтан, успели заметить, как край его черной робы исчезает в темноте грота.
– Он нас заметит, – выдохнула я, перегораживая Ровану путь.
– А иначе мы потеряем его.
– Есть одна мысль, – сказала я. – Подожди пару минут. Пусть идет.