Содержание же несколько разочаровало меня. Это была не «Легенда» с большой буквы, а просто одна из множества легенд. В ней говорилось о том, что некогда существовал один-единственный мир, но демон по имени Радагар уничтожил его, и истинный мир разлетелся осколками на сотни миров. С тех пор демон потерял дом и веками обречён странствовать между миров. Он пытается восстановить мир, который потерял.
На этом месте я отвлеклась и прекратила читать, вспомнив, где видела это имя – Радагар – в прошлый раз. Так звали возлюбленного Гвендолин, которого та силилась вернуть из-за грани миров.
И вернула… Если верить дневникам. Значит, у нас были сад, принадлежавший Первой чародейке, и её любимый демон, который, судя по всему, первым освоил систему Врат. Обрывки всё равно не складывались пока в цельную мысль, и я стала листать книгу, пропуская огромные куски Легенды, надеясь случайно наткнуться на изображение амулета на полях – гравюр в этом старинном фолианте было полно.
– Ты становишься книжным червём, – донеслось из темноты.
Я вскинулась и обнаружила, что Рован стоит между полок, спрятав руки в карманы.
– Кто бы говорил, – я покосилась на книгу, раздумывая, убрать её или нет. Вряд ли он может что-то знать про амулет. Я решила оставить книгу на столе.
– Хотел почитать один старинный гриммуар… А его кто-то уже заказал, – Рован вынырнул из темноты и, приблизившись ко мне, присел на краешек стола.
Его глаза по-прежнему заставляли меня терять над собой контроль, и я на несколько секунд зависла, глядя в их тёмно-синюю глубину.
– Надеюсь, это была не я, – наконец сказала я. Мысленно выдала себе подзатыльник и добавила: – Но вообще-то я рада, что ты здесь.
«Эрнестайн, ты помнишь, что решила не связываться с ним?» – ядовито поинтересовалась голова.
Но внутренний голос поспешил отмахнуться от неё, а пока в сознании длилась эта борьба, Рован спросил:
– Ты собираешься на осенний бал?
– Осенний бал? – я догадывалась, конечно, что он имеет в виду хэллоуин, но очень уж странно он его назвал.
– Ночь духов, – пояснил Рован.
– Ты романтик. Никто уже так не говорит.
Уголки губ Рована тронула лёгкая улыбка.
– Это не романтика, это факт. А те, кто недооценивают эту ночь – просто ещё недостаточно знают магию… и жизнь.
Я хмыкнула.
– Ночь, когда открываются врата между миров, – откидываясь на спинку стула, протянула я, – нынче кругом столько врат, что ещё одни не поменяют уже ничего.
Рован продолжал улыбаться, загадочно глядя на меня.
– И всё же первые маги считали, что оставаться в эту ночь в одиночестве нельзя. Сиды могут прийти за тобой.
– Ну, – протянула я, – если так, то, конечно, я туда пойду.
– Хорошо, – Рован поднялся и двинулся к двери.
В последнее мгновение я решилась остановить его.
– Рован!
– Что? – он обернулся через плечо.
– Правда, что Ева была с тобой… в прошлом году?
Рован поднял брови и теперь уже всем корпусом повернулся ко мне.
– Правда. Ну и что?
– Это не моё дело, да?
– Не её.
Я молчала, а он снова шагнул ко мне и остановился настолько близко, что я прокляла послуживший границей между нами стол.
– У неё нет на меня прав. Если она надумает их заявить – это будет смешно.
Он замолчал на секунду, а потом спросил:
– Ты же не собираешься слушать её?
Я повела плечом и тоже улыбнулась краешком губ.
– Посмотрим. Может быть, и нет.
Глава 9
Может быть-не может быть, а всю последующую неделю я больше занимаюсь созданием платья, чем работой или учёбой.
К моим обычным волосам подходит фиолетовый, и это самый мой любимый цвет. Поэтому вначале я обратилась к нему и сделала себе длинную юбку в пол.
Довольно быстро поняла, что тому несуразному пупсу, который отражается в зеркале по воле начальства, это не подойдёт. Поменяла несколько расцветок и фасонов, но постепенно стала приходить в отчаяние.
Весь этот спектакль происходил в нашей с Маргарет небольшой комнатушке перед зеркалом, наскоро сотворённым на стене. В какой-то момент я начала подумывать: может, это зеркало вышло кривым, а не платье?
Первый день примерок оканчивается ничем – прямо в длинном, со шлейфом, одеянии падаю на кровать, зеркало сползает по стене каплями воды.
Маргарет задумчиво наблюдает за мной, пожёвывая бутерброд.
– А чей это вообще костюм?
С удивлением смотрю на неё. Это первые слова, которые Маргарет произнесла без раздражения, обращаясь ко мне.
– В смысле – чей? Мой.
– Я к тому, что там же маскарад.
Да… Это как-то выскользнуло у меня из головы.
Поворачиваюсь на бок, подсовываю локоть под голову и задумчиво смотрю на неё.
– А ты пойдёшь?
Маргарет пожимает плечами.
– Надо, – говорит она, – нельзя же оставаться одной. Но я надену чёрное, встану в углу и буду изображать мертвеца.
Брр…
– Веришь во всю эту ерунду?
– Это не ерунда.
Я поворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Не хочу её разубеждать, тем более, что отчасти она действительно права. В Ночь Духов открываются двери между миров. Только какая разница теперь, когда мы вовсю используем Врата?
Доклад о Гвендолин проходит на «ура». Окулюс, правда, похоже, начинает ненавидеть меня только сильней.