Откуда-то снаружи раздался громкий скрежет, словно невидимый великан голыми руками разрывал неподатливое железо, а затем вагон качнулся, и девушка поспешно вцепилась в светильник на стене, чтобы не упасть. На какой-то миг ее ноги мазнули по воздуху, потеряв опору. Скрежет перешел в протяжный и долгий грохот, вагон накренился, и Анаис рухнула на пол вместе с остальными. Сквозь треснувшее стекло в вагон темной змеей заползли дым и горький удушливый запах.
— Небесные дьяволы! — Сдавленно выругались у нее за спиной. Вывернув шею, она рассмотрела своих товарищей по несчастью. Двое мужчин, один явно сильно старше второго. Растрепанные и помятые, они выглядели скорее разозленными, чем испуганными. И богатая одежда, и острые черты лица выдавали в них аристократов. С трудом встав, старший набросился с руганью на проводника, явно позабыв о воспитании. — Что, небеса вас раздави, происходит?
Проводник улыбнулся бескровными губами.
— Небольшая авария, милостивые господа, не о чем волноваться. Нам всего лишь нужно покинуть поезд. Давайте же спокойно перейдем в другой вагон…
Мощный взрыв раздался совсем рядом, снаружи полыхнуло нестерпимо белым, и людей швырнуло на пол, осыпав колючим дождем осколков. Анаис рефлекторно вскинула руку, чтоб заслонить лицо, второй только крепче прижимая к себе саквояж. В голове гудело, звуки доносились, словно сквозь подушку, а во рту было солоно от крови.
«Кажется, я прикусила себе язык», — неожиданно спокойно подумала девушка, даже не пытаясь встать. Мир расплывался и стремительно терял цвета, сердце колотилось быстро и натужно, но мысли текли размерено, словно все происходящее — не более, чем дурной сон.
«Да, — согласилась сама с собой Анаис, — это всего лишь сон. Я уснула в лаборатории, и все мне приснилось. И канцелярия, и бандиты, и Виктор…»
«Нет, — не согласился с ней чужой голос, — Это явно не сон. Вставайте, Анаис! Вам нужно выбираться отсюда».
Глаза слипались, стоило девушке приподняться, как ее тут же начало мутить, но она покорно села, не зная, за что хвататься в первую очередь — за гудящую голову или за саквояж с важными бумагами и совершенно бесценными реагентами. Где-то еще громыхало, но звук смазался и отдалился.
«Сотрясение мозга. Плохо, — голос в голове был явно обеспокоен судьбой Анаис даже больше, чем она сама. — Анаис, соберитесь. Я понимаю, что вам плохо, но если вы не сможете выбраться, вам скоро станет никак».
«Я понимаю, Виктор».
В голове прояснилось в достаточной степени, чтобы страх снова заставил Анаис следить за окружающим миром. Проводник уже успел подняться на ноги, и теперь помогал младшему из аристократов поднять спутника. Скандалиста оглушило сильнее, чем девушку, при падении он разбил голову, и редкие белесые волосы на затылке слиплись от густой крови. Юноша, явно его сын, пугливо оглядывался, словно боялся, что крыша вагона в любой момент рухнет на них.
Проводник взвалил на юношу безжизненное тело старика и склонился над Анаис.
— Сеньорина? Вы в порядке? Сможете встать?
Ей хотелось слабо простонать «нет», закатить глаза и сползти обратно на пол, но она пересилила себя и кивнула. Чужой голос в мыслях затих, но Анаис надеялась, что Виктор не оставил ее, что он ждет, что он готов в любой момент поддержать ее. Вряд ли бы такой аристократ, как д’Альбре, согласился бы подставить ей плечо, но она была благодарна и за то, что он разделил с ней страх и неопределенность этого жуткого момента.
Проводник безукоризненно вежливо поставил девушку на ноги, деликатно придерживая ее за талию. Под ногами похрустывало стекло, а воздух с каждым вздохом казался все горячее и горячее. Вагон — едва ли в тридцать метров длиной — теперь казался бесконечным, как предрассветный кошмар. Анаис шла, задыхаясь, почти повиснув на проводнике, ее уже не смущало, что мужчина прижимает ее к себе совсем уж неподобающе.
«К дьяволам! — Одернула себя Анаис, — Сейчас не время для этикета! Если я упаду, то уже точно не встану!»
Саквояж оттягивал руку, казался тяжелым, как гиря, на ноге у сбежавшего заключенного, но девушка и подумать не могла о том, чтобы бросить его. Ладно бумаги, их она запомнила, но в нем же ее реагенты! Где она раздобудет новые?
Шаг, еще шаг, и еще. Она сосредоточилась на простых действиях, на посторонних мыслях, чтобы не холодеть от ужаса: как ей теперь успеть в Сен-Амьен до вечера?