Альберт довольно расхохотался.
— Очаровательная зубастая мадмуазель! Ну кто же ведет такие разговоры посреди улицы? К тому же, письма такая забавная вещь, которую подделать легко, а потерять еще проще. Не стоит размахивать рекомендательными письмами перед незнакомцами. Я бы пригласил вас в очаровательную кофейню на чашечку бодрящего утреннего кофе, где мы бы и развеяли подозрения друг друга. Но, — тут он посерьезнел, — в этом захолустье нет кофеен. А у нас, боюсь, нет времени на задушевный разговор. Есть и более простой способ проверить…
— Даже не думай, Альберт, — отчеканила Анаис с холодными и резкими интонациями Виктора. Девушку бросило в холодный пот от ужаса, когда она утратила власть над своим телом. Неужели это так и будет повторяться? Неужели теперь дьяволов аристократ так и будет влезать в ее тело, когда ему заблагорассудится?! — Напомнить тебе, почему со своим талантом ты прозябаешь в провинции? Так сложно устоять перед искушением и не влезть в чужой разум?
— В этом разуме, я погляжу, и без меня тесно, — философски пожал плечами ван Госс, — С другой стороны, друг мой д’Альбре, твое вмешательство только к добру. Я убедился, в чем хотел, да и девушка, думаю, теперь знает, что меня можно не опасаться.
— До определенных границ, — фыркнула Анаис и закашлялась. Ощущение чужого присутствия схлынуло так же резко, как появилось. Альберт поддержал ее вод локоть и медленно повел вглубь города, прочь от крохотной станции.
Анаис покорно шла следом, все еще пребывая в шоке от столь беспардонного вмешательства Виктора. Нет, она сразу понимала, что допускать мужчину в свой разум опаснее, чем в свою кровать, но бесцеремонность аристократа приводила девушку в смятение.
— Осторожнее с нашей братией, юная мадмуазель, — сочувственно сжал ее локоть Альберт, заметив состояние девушки. — Менталисты народ такой — раз в мысли пустишь, так потом не вытравишь, хуже тараканов, право слово!
Анаис слабо улыбнулась, благодаря мужчину за участие. Даже удивительно, что в Канцелярии оказался такой этичный и чуткий служащий!
— Куда мы идем? — Чуть позже спросила девушка, когда смогла обуздать разбушевавшиеся эмоции. — Разве мы успеем добраться до Сен-Амьена? Или, — тут голос ее дрогнул, — у вас другие инструкции?
Альберт заговорщицки ей подмигнул и снова легонько сжал локоть.
— Не спешите, мадмуазель, скоро вы увидите все своими глазами.
Девушка серьезно кивнула и ускорила шаг, чтобы не отставать от спутника. Довольно быстро они миновали промышленный район и вышли в центр городка, несущий на себе некоторый отпечаток старины. Анаис равнодушно скользнула взглядом по тонкой и строгой башенке ратуши, по зданию мэрии, чей фасад украшали классический многоцветные витражи. За свою жизнь в столице Анаис давно привыкла к любым изыскам архитектуры, от классических до самых эпатажных. Поговаривают, в южной Эрьоле, где последние несколько лет обретаются Его Величество и Большой Двор, можно увидеть поистине шокирующие здания, но Анаис этому мало верила. Не успели бы понастроить.
Увидев свое отражение в одном из запыленных окон, Анаис недовольно вздохнула. Вид она имела потрепанный, на нем отразились все ночные перипетии. Где-то потерялась шляпка с траурной вуалью, короткие волосы растрепались и светлыми прядями лезли в глаза, а на лбу темнели разводы гари. Девушка попыталась незаметно оттереть их рукавом, но только сильнее размазала.
Альберт уверенно повел девушку в соседнее с ратушей здание, приземистое и неприметное, облицованное диким камнем, потемневшим от времени. На проходной их встретила бесцветная и сухая женщина, чем-то неуловимо похожая на Лимьера. Коротко кивнув ван Госсу, она окинула Анаис пронзительным взглядом, словно насквозь просветила, как стекляшку. Оставшись удовлетворенной тем, что увидела, женщина отступила с дороги и слилась с тенями, исчезла, словно и не было. Девушка даже обернулась резко, что волосы по шее хлестнули, чтобы только убедиться: нет, вот она, эта странная женщина, не растворилась, не исчезла, просто отступила к стене и выскользнула из внимания.
Наверно, тоже из жандармов, подумала Анаис и поежилась. Все сильнее и сильнее она ощущала себя глупой маленькой девочкой, влезшей в страшные взрослые игры.
В молчании они прошли по узким коридорам, освещенным ровно, но неуютно. У одной из дверей Альберт и остановился и, прежде чем отпереть ее, внимательно взглянул в лицо Анаис. Всю улыбчивость и беззаботность с него как дождем смыло.