Вот только странно: аристократия не жалует магию, даже презирает ее, считая ремеслом низким и неблагородным, недостойным того, чтобы наследники громких фамилий тратили десятилетия на ее изучение. То ли дело военное искусство! Вот шпагой махать или на лихом коне гарцевать — в самый раз занятие для отпрысков благородных семейств.
Что же заставило этого мужчину выбрать столь странную стезю, да еще искать применение своим талантам не где-нибудь, а в Особой Канцелярии, среди сыскных, которых аристократы не жалуют даже больше, чем магов?
И во имя небесных дьяволов, какое дело у него может быть к Анаис?!
Получив ее согласие, маг просиял и, наконец, представился:
— Виктор д’Альбре, но вы, конечно же, обращайтесь только по имени!
Анаис едва не присвистнула, услышав фамилию. Герцогский дом, подумать только! Самая богатая, самая влиятельная семья страны, вечная оппозиция монарха и первые претенденты на престол после младенца-дофина! И как они допустили, чтобы один из сыновей герцога запятнал имя семьи и недостойным ремеслом, и позорной службой?!
— Хорошо… Виктор, — панибратское обращение к аристократу далось с трудом. Семья Анаис не была ни знатной, ни богатой, и девушка с молоком матери, с затхлым воздухом трущоб впитала ненависть к аристократии, невообразимо смешанную с пиететом. — Почему меня сюда привезли? Я ни в чем не виновата!
— Милая Анаис, я в этом не сомневаюсь! Вернее, не сомневаюсь в том, что наши бравые служаки пока просто не нашли в чем вас обвинить, — маг усмехнулся, и глаза его на миг стали холодными и колючими, а улыбка жесткой и злой. — Сами понимаете, девиз Канцелярии — «Невиновных нет!». Но речь не об этом. Лучше вспомните, когда вы последний раз получали весточку от сестры?
— От сестры?
Анаис пришла в замешательство. Несмотря на то, что Диана была ее близнецом, сестер никогда не связывала особая близость, которую так любят превозносить излишне романтические особы. Анаис никогда не была поверенной тайн сестры, никогда не доверяла ей и свои секреты. Не потому что не любила, нет. По-своему Анаис берегла сестру — в основном тем, что старалась держать ее подальше от своих дел и проблем. И Диана платила ей той же монетой.
— Мы не виделись со времен университета, — Анаис как можно спокойнее пожала плечами, хотя от волнения сердце бухало где-то в горле. — Поступили вместе на алхимический, но Диана за пару лет до конца обучения все бросила и ушла.
Маг удивленно приподнял брови.
— И вас никогда не волновало, как живет ваша младшая сестра?
— Почему же? Волновало. Но она взрослый человек. Я не могу прожить ее жизнь за нее.
Виктор невесело усмехнулся:
— Боюсь, именно этим вам и придется заняться.
По его кивку Лимьер протянул ей тонкую коричневую папку, незаметно извлеченную из недр громоздкого шкафа. Анаис не смогла сдержать дрожь в пальцах, когда брала ее в руки. Под пустой жесткой обложкой лежали всего несколько листков, исписанных столь мелким и ровным почерком, что он походил на отпечатанные литеры. К первой странице крепился расплывчатый и мутный даггеротип не самого лучшего качества, явно сделанный наспех. Когда Анаис только взглянула на него, свет падал под неверным углом, и девушка увидела только негатив. К горлу подкатило тошнота — на мгновение ей показалось, что она смотрит в крошечное черное зеркало, настолько родными и узнаваемыми оказались черты. Но стоило только чуть наклонить папку, как наваждение прошло, и перед Анаис оказалось изображение пусть и весьма похожей, но все-таки другой девушки, а не ее собственное отражение.
Без сомнения, это была Диана. За годы, что сестры не виделись, она отрезала тяжелые пепельные косы, свою красу и гордость, за которые ее часто принимали если и не за аристократку, то за зажиточную мещанку. Никому и в голову не приходило, что кто-то из квартала бедняков, где у каждого первого вши, а у каждого второго — лишай, сможет сохранить настолько шикарные локоны. Представить Диану без кос было немыслимо, и Анаис долго не верила глазам, разглядывая изображение.