— Именно! — Виктор схватился за виски, чувствуя, как наливается тяжестью голова, и стройные рассуждения даются все сложнее и сложнее. — Но зачем еще она могла кому-то понадобиться? Эти ее исследования… Я на своей шкуре убедился, что потенциал у них есть, но девица сама молчит о них, как модерат на допросе! — Перехватив непонимающий взгляд помощника, Виктор пояснил, — Когда я использовал ее разум, как фокусировку для одного заклинания, она выпила свое зелье, и меня вышвырнуло из ее сознания. До сих пор не могу снова связаться с нею. Подозреваю, этот препарат может оградить ее вообще от любой магии.
— Это опасная вещь.
— Но очень полезная. Хотя для нас в первую очередь все же опасная. Но, возвращаясь, к нашим мертвым баранам, Дотре не мог знать об экспериментах Анаис. И мы снова оказываемся перед вопросом: кому так срочно понадобилась неизвестная девица, что за нею послали мага?
— А когда именно он прибыл?
Виктор прищурился, пытаясь разобраться в мутных воспоминаниях мертвеца.
— Сегодня у нас вторник, получается, что приехал он с утренним поездом в субботу.
— Нечетный день, — тут же сообщил Лимьер. — Насколько помню, утренний поезд по нечетным датам только один. Можно установить направление, по которому прибыл Дотре, и, если очень повезет, отследить город, откуда он выехал.
— Не утруждайся, я не уверен, что данная информация нам поможет. Лучше вот о чем подумай: пистолетом Дотре разжился здесь, забрав его из тайника где-то в районе старого города. Пожалуй, на карте я даже место отметить смогу. Какова вероятность, что кто-то специально для него все это подготовил? Или же он просто позаимствовал вещи из схрона модератов, без ведома последних?
— Сомневаюсь, что о них и узнать-то можно без ведома модератов. Более достоверной гипотезой мне кажется, что тайник принадлежал контрабандистам или бандитам, и кто-то продал информацию о нем. Насколько я разбираюсь в незаконной торговле оружием, примерно так и переходит его передача от продавца покупателю.
Виктор тяжело вздохнул и опустил лоб на сложенные руки. Веки потяжелели, наконец начало клонить в сон.
— Значит, это ниточка тоже обрывается. И знаешь, что самое странное Лимьер? — Виктор приподнял голову, взглянул на помощника покрасневшими глазами. — Все воспоминания Дотре начинаются с приезда в город. Больше ничего нет, вообще.
— Возможно, — рассудительно предположил Лимьер, — Старые воспоминания просто не удается восстановить? Или играет роль сильные повреждения мозга?
Виктор снова уткнулся лбом в сгиб локтя и пробурчал невнятно:
— Нет, воспоминания или можно вытащить, или нельзя. Старые бледнее, конечно, более отрывистые, сумбурные, но какие-то моменты из прошлого все равно будут ярче. А тут ничего, словно и не было у него жизни до утра субботы.
— Значит, — медленно произнес Лимьер, взвешивая и оценивая слова, — его память просто стерли?
Виктор хмыкнул.
— Представь, что стерли память тебе. Лично я первым делом пошел бы пить и вспоминать, кто я и что в этой дыре забыл, а не покупать дорогие пистолеты и красть никому не нужных девиц.
— Логично, — согласился Лимьер, пощипывая пальцами подбородок. — В этом случае Дотре просто не знал бы, что ему нужно украсть сеньорину Лессар. Возможно, он получил инструкции уже после того, как ему стерли память? Но тогда вы бы увидели это в его разуме, если это не было ментальным вмешательством.
— И в этом случае увидел бы. Дотре не был хорошим магом, чтобы затереть такие следы, я бы заметил постороннее вмешательство или отложенный приказ, если только…
Виктор запнулся, выпрямился, мрачный и злой. Ему очень не хотелось признавать вслух то, что он только что подумал.
— Если только с ним не поработал менталист сильнее и искуснее меня. Должен признаться, таких единицы, и я их знаю. Тот же Альберт, например. Но его, во-первых, контролируют, во-вторых, следы магии все равно остались бы. Больше всего это похоже, — маг нахмурился, пощелкал пальцами, пытаясь сформулировать ускользающую мысль, — на то, как магия стирает сама себя. Подобие отложенного приказа, только катализатором стал не определенный срок, а постороннее вмешательство.
— То есть, — медленно уточнил Лимьер, чувствуя, что все еще хуже, чем он думал. — Кто-то смог поставить блок в сознании мага, который, во-первых, не обнаружить со стороны, а во-вторых, который при попытке считать что-то из разума, уничтожает все воспоминания?