— Неужели ты не понимаешь? — кричала Бьянка. — Если кто-то узнает, что ты делаешь, то казнь — это самое милосердное, на что ты можешь рассчитывать!
— Что я делаю? — достаточно спокойно отвечала Роксана. — Свою работу! Которую мне навязали, даже меня не спросив! И чем же вы недовольны, матушка? Тем, что я нашла способ справляться с нею, не бегая каждый раз за вами?
— Ты травишь детей! Это называется — справляешься?
— Я их лечу.
— Ты их запираешь в закрытом для посторонних корпусе, поишь сомнительными зельями… Тебе сказать, как это называется? Опыты! Ты ставишь на них опыты! На детях, чей титул выше твоего!
— О, матушка, — тут в голосе Роксаны прорезались ядовитые нотки, и яда в них было столько, что на весь королевский двор хватило бы, со всеми бесчисленными фрейлинами, лакеями и любовниками короля. — Все претензии по поводу моего титула высказывайте исключительно себе. Уж точно не я виновата, что вы решились прижить внебрачного ребенка!
Анаис закусила костяшки пальцев, чтоб не ахнуть во весь голос. Чтоб дочь в таком обвиняла мать? Немыслимо!
Пока Бьянка пыталась отдышаться и подобрать слова, Роксана меж тем невозмутимо припечатала:
— А зелья я использую лицензированные. Другие бы Одетт варить не стала бы!
Одетт бы не стала, мрачно подумала Анаис, а вот Диана вполне могла.
Бьянка, наконец, смогла совладать с голосом.
— Да если б я знала, для чего они тебе нужны, ни за что бы под этими небесами не согласилась бы передать твою просьбу Нуаре!
— О да, вы бы предпочли, чтоб о помощи я умоляла вас!
«Какая знакомая картина», — пробормотал Виктор, шокированный семейными разборками магесс не меньше Анаис.
«У вас в семье так же?»
«Было, пока я не сбежал в Канцелярию на службу. Правда, пришлось сменить не только мундир, но и город — отец остался на юге, вместе с Королевским Двором, — но это того стоило».
Кажется, я пришла в неудачное время, подумала Анаис и на цыпочках поспешила обратно. Миновав галерею, она затаилась в нише за раскидистыми южными кустами в кадках. От широких глянцевых листьев густо пахло приторно-кислым, и от этого запаха свербело в носу. Больше всего Анаис боялась расчихаться.
Ждать пришлось недолго. Оглушительно хлопнули двери галереи, тонко зазвенели витражи, и мимо укрытия Анаис, глядя прямо перед собой и ничего не замечая, пронеслась разъяренная Бьянка. Темные глаза морталистки сверкали, как жуткие звезды.
— Не завидую я тому, кто попадется ей на пути, — прошептала Анаис, осторожно выбираясь из своего убежища, когда бодрый цокот каблуков морталистки стих в отдалении. — Она ж развоплотит не глядя.
Виктор согласно промолчал.
Убедившись, что Бьянка пока не собирается возвращаться, Анаис проскользнула через галерею в магический корпус. Роксану она нашла там, где и ожидала. Молодая магесса стояла в одиночестве в пустой просторной комнате и не отрываясь смотрела в окно, сцепив за спиной руки. Толстая черная коса словно прилипла к спине. Блестящие пряди спускались к пояснице, на затылке коса была в несколько оборотов закреплена в пучок на затылке.
Какой же длины у нее волосы?! Наверно, когда она их распускает — зрелище волшебное…
Роксана услышала шаги и повернулась. Высокая, статная, с безупречно прямой спиной — она производила жуткое впечатление. Правильные черты лица неподвижно застыли в величественной маске, с которой обычно только великих королев изображают, губы плотно сжаты, глаза полуприкрыты, но и этого хватает, чтоб по спине холодок пробежал.
Глаза у нее были один в один, как у Лаперьера. Даже смотрела она так же — свысока, одним взглядом превознося себя на недосягаемую высоту над собеседником.
Интересно, многие ли замечают это сходство? Не поэтому ли Роксана прячется в заброшенном корпусе?
— Одетт? — Произнесла она медленно, слегка растягивая гласные. — Не ожидала, что вы придете сюда.
— Вчера Бьянка сказала, что вам очень нужна новая порция эликсира, и я поспешила принести его, как только приготовила.
— Что ж, благодарю, — с чувством собственного достоинства склонила голову Роксана, — но на этом нашу сделку я вынуждена разорвать. Для вашего же блага. Я буду должна вам услугу за последнее зелье, как мы и договаривались, но на этом все.
Когда Анаис передавала виталистке склянку с эликсиром, она случайно задела ее пальцы, и едва не вздрогнула — такие сухие и холодные они были. Если б она не знала, кто из сеньорин Мелансон властвует над жизнью, а кто над смертью, то решила бы, что Роксана — морталистка, настолько стереотипной и жуткой была ее внешность.