– Актриса, точнее сказать, певица.
– Хороша-а!.. – восхищённо протянул Илберт. – Если у неё ещё и прекрасный голос, то она – просто самородок. Впрочем, я бы такую послушал, даже если она перевирает все ноты.
– Мужчины, – укоризненно покачала я головой, – можете хотя бы изредка сосредотачиваться на работе? Почему я не облизывалась на портреты мужского населения замка?
– Потому что ты не рискнула бы это сделать в присутствии герцога, – мило улыбнувшись, подсказал Тео.
Дайон поморщился, а я отвесила напарнику заслуженную оплеуху. Мои отношения с Дайоном к работе касательства не имели. В своё время я самолично настояла на том, чтобы не оказаться в ведомстве на особом положении из-за связывавших нас с герцогом уз.
Дайон смерил старшего агента тяжёлым взглядом:
– Феррант, не пора ли продолжить о певице?
– Да, ваша светлость. Её точный возраст установить не удалось: дата рождения скрывается весьма тщательно. Двадцать плюс. Голос, – Феррант бросил короткий, чуть насмешливый взгляд на Илберта, – прекрасен. Абелия имеет большой успех, стремительно взлетела по карьерной лестнице. Выступала на лучших сценах страны. Пела для самого короля. Некоторое время жила и работала в столице. Затем ездила с гастролями по всей стране. А вскоре после этого неожиданно перебралась в провинцию, в главный театр Эвендейла. Поговаривают, что так она поступила из-за своих отношений с Ковентеджем. Они действительно познакомились и вступили в связь незадолго до её переезда. Но является ли это подлинной причиной, мы пока уточняем.
– Она часто бывает в замке эрла? – спросила я.
Феррант кивнул.
– Именно поэтому мы и включили её в список. У Абелии есть собственный особняк, но она проводит там намного меньше времени, чем у Ковентеджа. Часто остаётся у него ночевать и вообще чувствует себя в замке как дома.
– С ней всё понятно: барышня нашла золотую жилу и старается вытянуть из неё всё, что можно, – проворчал Дайон. – Однако со стороны эрла это довольно странный выбор.
– Выбор как раз совершенно разумный, – возразила я. – Сплошные плюсы и никаких минусов. Гораздо лучше, чем юные аристократки, у которых назойливые отцы и братья, а также амбициозное стремление поскорее заделаться графиней. Тут же всё тихо и спокойно, ежу понятно, что эрлы на актрисах не женятся, так что не будет никаких скандалов, требований и ненужных ожиданий. При этом она красива (если судить по реакции Илберта на портрет), умеет вести себя в обществе и наверняка хороша в постели. А также пользуется успехом у мужчин, а любому человеку приятно сознавать, что ему завидуют окружающие. Так что всё логично, если, конечно, исходить из того, что Ковентедж не планирует жениться вторично.
– На это не похоже, – подтвердил мои выводы Феррант.
– Странно, – заметил Тео, передавая мне портрет. – Я видел её выступление пару лет назад. Мне помнилось, что она рыжеволосая. А тут – брюнетка. Неужто старею?
– Может, слепнешь? – с милой улыбкой предположила я, принимая у него лист бумаги. – Да нет, действительно брюнетка.
– Могу тебя успокоить, – насмешливо обратился к Тео Феррант. – Она перекрасила волосы. Примерно полгода назад. Перейдём к следующему подозреваемому. Прости, Илберт, этот портрет не будет радовать глаз так же, как предыдущий. Шериф Эвендейла Гаспард Нуаре. Сорок один год. Вступил в должность семь месяцев назад. Отвечает за криминальную обстановку в графстве, вопросы безопасности, сбор налогов. В замке эрла он, разумеется, не живёт, но очень часто бывает там по долгу службы. И вполне мог бы в личных целях воспользоваться своим положением и тем, что вхож в резиденцию Ковентеджа.
– Что известно о его прошлом? – осведомилась я.
– Ничего особо компрометирующего. Воевал на стороне короля во время Смуты. Холоден, расчётлив. Смел, но в рамках разумного. С врагами и преступниками жесток и скор на расправу. Имеет собственный замок и хороший доход, так что в деньгах не нуждается. Поэтому если участвует в магических преступлениях, то, как говорится, для души.
– Насколько я понимаю, ни о ком из обитателей и частых посетителей замка не известно однозначно, что он – Одарённый? – уточнила я.
– Совершенно верно, такой информации у нас нет, – кивнул Феррант. – Если кто-то из них Одарённый, значит, он тщательно это скрывает.
– И для этого у него должна быть веская причина, – подхватил Илберт.
– Если только он или она не опасается преследований какого-нибудь фанатичного инквизитора, – возразила я. – Не такая уж это редкость в наши дни. Если бы у меня был другой род занятий, я предпочла бы не афишировать свои способности.