Однажды, когда я пришел узнать новости о Мате Хари, сестра сказала мне:
– Господин майор, Мата Хари зла в душе. Когда вы приедете, чтобы отвезти ее в Венсен, выделите мне место в вашей машине. Она не хочет меня видеть. Я хотела бы узнать, как она будет держаться перед нашими солдатами.
Но за несколько дней до казни, осужденная раскаялась в своей грубости и извинилась перед сестрой милосердия, которая тотчас же утешила ее – и утешала ее до расстрельного столба.
Накануне последнего дняМату не посещал никто, кроме ее адвоката. Адвокат всегда хлопотал о ней, приносил цветы и лакомства. Он успокаивал ее изо всех сил и старался придать ей веру.
Когда адвокат не приходил, Мата хандрила. Тогда младшая сестра Мари в свою очередь ободряла ее. Накануне казни – было ли это предчувствие? – Мата казалась очень подавленной.
– Надо вас взбодрить! Потанцуйте лучше немного! – сказала ей младшая сестра Мари. – Не то вы забудете свое искусство. И, кроме того, нужно, чтобы мы знали о вашем таланте…
И Мата Хари танцевала, потом снова начала надеяться и улыбаться. Очевидно, она не была создана ни для тюрьмы, ни для безбрачия. Она была переполнена жизнелюбием. Она как-то попросила начальника тюрьмы прийти и сказала ему:
– Я должна принимать ванну каждый день. Моя профессия и мой темперамент требуют этого
И ей предоставляли ванну – и ее хлеб – каждый день.
III: Мата Хари у расстрельного столба
14 октября 1917 года, около 3 часов, телефонный звонок уведомил меня, что Маргарета Гертруда Зелле, родившаяся 7 августа 1876 года и известная как Мата Хари, должна быть расстреляна на следующий день в 5 ч. 47.
Я напоминаю, что осужденная была единодушно признана виновной в том, что она:
проникла в 1916 году в закрытый укрепленный военный лагерь под Парижем для того, чтобы собирать там сведения в интересах вражеской державы – Германии;
во Франции и за рубежом предоставляла этой державе сведения, способные причинить вред операциям нашей армии;
поддерживала за границей связь с немецкими дипломатическими представителями с целью благоприятствовать предприятиям наших врагов, сообщая им секреты, относящиеся к нашей внутренней политике, к весеннему наступлению 1916 года, и т.д… и т.д…
В последний час последовали попытки вмешательство со стороны могущественных лиц, намеревавшихся спасти жизнь балерине. Президент Республики не согнулся, как не позволял себя гнуться никогда. Господин Пуанкаре считал, что, когда столько французских солдат гибнет каждый день, он не может щадить предателей и шпионов, которые убивали их ударом в спину.
Главным образом именно правительство Нидерландов наиболее энергично настаивало на спасении Маты Хари: к этому вмешательству мы были готовы.
Когда письменный приказ, подтверждающий телефонный звонок, был передан в штаб-квартиру, к шести часам, моя первая обязанность состояло в том, чтобы предупредить Второе бюро (B.C. R.), затем комендатуру Парижа, которая, в свою очередь, отдала приказ в Венсен для подготовки места расстрела и отбора расстрельной команды. После этого я предупредил транспортную службу.
Сделав это, я отправился в Сен-Лазар. Осужденная была, как всегда, спокойна и самоуверенна. Между тем, визит, который ей только что нанес ее адвокат – после того, как покинул Елисейский дворец – казалось, огорчил ее довольно сильно. До этого момента она больше всего переживала из-за отсутствия денег; ее небольшие сбережения в большой степени были истрачены на машины, на которых ей приходилось ездить к следователю капитану Бушардону, так как она не желала ехать на тюремной машине с решетками. У нее оставалось только около пятидесяти франков. Я тогда уже знал, что у нее был счет и сейф в Банке Парижа и в Нидерландах.
В тюрьме младшая сестра Мари сказала мне: – Знаете, господин майор, не нужно оставлять место для меня в вашей машине, когда вы поедете в Венсен. Когда я у вас просила об этом, Мата была очень зла. Сейчас она очень благоразумна… Она не подозревает ничего.
И вот мы перед большими воротами Сен-Лазара. 4 ч. 45 и все еще ночь. Я заметил десяток автомобилей перед тюрьмой… Это журналисты. Черт! Кто смог их предупредить? Это очень неприятно. Это товарищи. Я с ними знаком. Но к моему большому сожалению, я должен их избегать.
Я быстро прошел под портиком и вошел в кабинет начальника.
– Она спит, – сказал мне начальник охраны.
По очереди прибыли: любезный следователь капитан Бушардон, секретарь суда капитан Тибо, правительственный комиссар Морне, пастор Дарбу, доктор Соке, член военного трибунала, который осудил Мату… И затем… защитник!
Статья 27 Уголовного кодекса