Первыми, чье внимание привлекла к себе Вишневская, были англичане. Она узнала – известно, каким образом – о подозрениях в свой адрес со стороны британской секретной службы, и решила сама навестить резидента британской разведки в Женеве:
– Меня обвиняют несправедливо, – сказала она. Я пришла протестовать. Это другая женщина использует мое имя. Она действительно шпионка, и вот ее фотография.
Глава разведслужбы посмотрел на нее:
– Да, а все-таки наглости вам не занимать! И, роясь в ящике:
– Вот фотография настоящей шпионки. Вы сами видите, что это – действительно вы!
Английский офицер не мог ничего сделать. Он был на швейцарской территории. Он ограничился тем, что предупредил своих французских коллег…
Добавим еще, что княгиня Вишневская, по совету своего любовника Даниловича, банкира Рафаловича, друга Альмерейды, основала «Пацифистское общество женщин для распространения мира путем просвещения», что позволило ей поддерживать постоянные связи с общеизвестными капитулянтами, среди которых был и депутат Бризон, один из «кинтальцев». [Это слово происходит от названия швейцарской деревни Кинталь, где (как и в Циммервальде) в 1915-1916 годы проходили конференции левых интернационалистских меньшинств.]
Что касается интернационалистки, то вот она – настоящая красивая интернационалистка. Она посещала только русских, поляков, аргентинцев, итальянцев или немцев. Она не была женщиной, она было обществом – «Лигой Наций».
Так она и вышла сухой из воды после всех своих приключений.
XIV: Маленькие женщины
Мы могли бы рассказать истории о многих женщинах, в большей или меньшей степени связанных с разведывательной службой.
В их числе можно назвать некую Ж., которую осудили всего на год тюрьмы, а между тем, она часто посещала Берлин и нашла средство получать в Париже любые пропуска, в которых нуждалась. Эта женщина была замужем за немцем и свободно торговала страусиными перьями с Германией через Швейцарию. Все члены верховной комиссии по делам иностранцев знали ее историю, подробно рассказанную господином Доде.
Но вот эту сомнительную историю еще не разоблачали.
Пойманный в ловушкуРазведывательная служба обнаружила нескольких опасных агентов, возглавлявшихся шпионкой, которую мы тут назовем Жюли, малоизвестной третьеразрядной актрисой, которая передавала собранные ими сведения некоему голландцу.
Этот голландец был арестован первым. Естественно, он все отрицал.
Капитан, который вел следствие, чтобы заставить его говорить, внезапно сказал ему:
– Мы знаем, кто вы и что вы делали, и вы будете расстреляны… Но если бы вы связались с Жюли, чтобы забрать у нее донесения, как вы это делали, когда были свободны…
– Но, – ответил испуганный голландец, – Жюли не дает мне донесения. Это я сам их пишу под ее диктовку!…
– Хорошо. Вы только что сознались. В таком случае, вы поедете к вашей подруге, отвезете ее в то место, где наш агент сможет застенографировать все, что она скажет, а вы тоже запишете все, как ни в чем не бывало.
Голландец, чтобы спасти свою шкуру, не колебался: он продал шкуру своей подруги.
У кого нет крестника?"Крестные матери" представляли собой другую опасность.
Настоящая цель солдат при налаживании связи с незнакомой и, возможно, некрасивой женщиной состояла, очевидно, в том, чтобы получать моральные поощрения – это понятно; а также часто получать еще подарки в натуральной форме или в виде наличных денег.
Это был великолепный случай для шпионок – установив связи с солдатами на фронте, узнавать номера их полков, их дислокацию, их район обороны и собирать данные об их боевом духе.
После переписки, во время ближайшего увольнения или отпуска после выздоровления «крестник» приезжал познакомиться со своей «крестной матерью», и тогда излияния становились более откровенными, а обмен сведениями более полным.
В 1917 году власти попытались запретить объявления, касающиеся «крестных матерей», но фактически система существовала.
Она была столь сентиментальна и столь поэтична!
Хорошие «крестные матери», может быть, действительно в какой-то мере помогли неврастеничным солдатам, но они, определенно, принесли армии много вреда. Эти добрые кликуши не понимали, что именно благодаря им враг мог легко определять воинские части в кампании, и вычислять численность их личного состава в данном районе.