- Разве они их не спасают? Я спросил.
«Важнее сохранить систему».
Он сказал, что у нас должен быть свой код, чтобы, когда он ушел в школу, никто не мог читать наши письма.
«Но ты же не пишешь мне письма. Ты всегда пишешь папе, а не мне ».
Но если бы я это сделал, если бы мне нужно было, у нас был бы код. Сначала нам нужен код ».
Такая настойчивость в том, как он говорил, голова опущена, глаза двигались, прежде чем я успел их уловить.
«Разве я не могу писать обычным письмом?»
- Конечно, для обычных вещей можно. Код на случай чрезвычайной ситуации.
Он сказал, что у нас есть несколько слов для ключа. Я должен запомнить эти слова, а затем я ставил буквы алфавита рядом с ними и менял их по порядку, вырезая повторяющиеся слова, и менял буквы, когда я писал. Ему не понравилась ни одна из предложенных мной фраз, поэтому он дал мне свою, Уинстона Черчилля. Там, где заканчивался Черчилль, код продолжался, алфавит продолжался обычным образом. Если бы люди не знали, с чего мы начали, они бы никогда не справились.
«Вам придется записывать это каждый раз, а потом уничтожать бумагу, чтобы никто не мог ее найти».
Он заставил меня попрактиковаться в этом и писать ему заметки, чтобы я имел это прямо перед его уходом, сообщение за сообщением зашифровывалось, складывалось и складывалось вдвое, а затем складывалось в карман или оставалось под миской с хлопьями. Можешь прочитать это? Если можете, поставьте апельсин в холодильник. Наблюдайте за Маргарет, пока она не уйдет, а затем иди и найди меня. Стало легче, когда вы начали запоминать транспозиции, и вам не приходилось каждый раз отрабатывать их.
Позже добавил доработку.
«Когда ты пишешь, нам нужна проверка безопасности. Так что я знаю, что сообщение действительно исходит от вас ».
«От кого еще это могло бы прийти?»
«Что вы делаете, так это то, что у вас есть другой секретный знак, встроенный в сообщение». (Если бы я не понимал, что такое «встроенное», я бы не стал спрашивать.) «Лучше то, что никто другой не заметит. Это должно быть что-то очень простое и легко запоминающееся. Например, неправильно выставить дату, как это делают американцы, с месяцем до дня. Или поставил год, но неправильно поставил. Вместо 1962 поставьте 1692. Они подумают, что это всего лишь ошибка, понимаете?
«В этой книге я читал об этом человеке, Ричарде Хэнни. Он ломает шпионское кольцо. Он умеет быть шпионом. Вы тоже должны это прочитать. Во всяком случае, он научился на охоте в Африке, наблюдая за оленями, на которых охотился, наблюдая, как они замерзают на месте и сливаются с окружающей средой. Идеальный камуфляж. Так что даже когда вы знаете, что они там, вы не можете их видеть. Вот что делают шпионы. Они сливаются, смешиваются, стараются быть такими, как все. Быть неотличимым от своего окружения ».
«Здесь все не так. Это не похоже на твою историю. Здесь просто обыкновенно. Все обычные.
«Вот именно, глупый, в том-то и дело».
Он сказал, что мы должны все записать. Если бы мы все это записали, может возникнуть закономерность.
'Что написать?'
«Начни с доказательств. Все вещи в доме, которые, как мы знаем, принадлежат ей ».
«Вряд ли что-нибудь».
Это была одежда, которую я примеряла со Сьюзен, шкатулка для драгоценностей - или не шкатулка, которая пришла от папиной матери, но вещи в ней, хорошие вещи, которые он ей подарил, и дешевые вещи, которые она '' я купила, и еще несколько вещей, таких как четки, которые пришли от одной из тётушек отца, которая была очень святой, и забавного маленького чёрного котика, которого она привезла из Германии. Я знал про кота. Питер этого не сделал. Он был сделан из меха и проволоки, с бледными глазками-бусинками и потрепанной лентой на шее. Я сказал Питеру, что она привезла его из Германии в кармане.
'Откуда вы знаете?'
- Она мне так сказала.