Первое, что он почувствовал, когда она начала потихоньку проясняться, была тяжесть во всем теле. Боль все еще хозяйничала в нем, хоть и отступала понемногу. Вдруг кто-то коснулся лица, и было в этом прикосновении что-то теплое, родное, отчего захотелось не отпрянуть, а наоборот, прильнуть. С трудом приподняв веки и увидев сидящего перед ним, сначала совершенно уверенно подумал, что умер. А к нему пришел тот, кого он любил больше жизни и с кем не успел попрощаться…
- Рон… – прошептал, попытался поднять руку, но не смог, она плетью упала обратно на пол. Очередная острая заноза вонзилась в ладонь, заставив поморщиться. Кристиан перевел взгляд на руку и вдруг… Следующая заноза пронзила теперь уже его разум, заставив голову повернуться обратно.
- Рон!?
Если бы у него были силы, он бы подскочил на месте, но все, что смог, это шокировано покачать головой.
- Отец!
Едва услышав знакомый голос, Рон наклонился и обнял отца. Кристиан, собрав остатки сил в кулак, приподнялся и сел, Рон помог ему прислониться к лавке.
- Ты что здесь делаешь? Как? – отец ошеломленно смотрел на него, казалось, даже забыв о боли, о том, что пережил меньше часа назад.
- Я увидел их в школе. Его. Проследил. – Рон говорил сбивчиво, торопливо. – Бегал по коридорам. Искал. Прятался на галерее.
- Погоди… – Кристиан поднял глаза на сына. Только не…
- Да… – Рон сначала опустил глаза, потом опять поднял их на отца, – я все видел.
Черт… Кристиан закрыл глаза, качая головой, вспоминал все, что происходило в зале до того момента, как он потерял сознание. И его мальчик все видел…
Рон смотрел на него, понимая, что отец переживает из-за увиденного им.
- Я не маленький. Я все понимаю, знаю, через что ты уже не один раз проходил. И я рад, что вы с мамой не прятали от меня правду, не стоили воздушных замков. Я – мужчина!
Кристиан улыбнулся. Да, его сын – мужчина. Настоящий мужчина. Пусть еще и маленький. Он протянул руку и, обхватив Рона за шею, придвинул к себе. Тот порывисто обнял его. Радость от того, что он нашел отца, на мгновение даже отодвинула на задний план весь ужас ситуации, понимание того, где они находятся, и что эти люди хотят сделать с отцом через…
- Что с тобой? – увидев замершее лицо Рона, спросил Кристиан.
- С тобой… – сын взволнованно смотрел на него. – Они говорили, что жертвоприношение на рассвете. Я слышал, тот в очках, велел привести тебя в зал к четырем утра.
Короткий взгляд на часы, даже Кристиан заметил, что стрелки уже перевалили за полночь. Это значит, у них меньше четырех часов.
- Надо уходить. – Рон поднялся, протянул отцу руку.
- Как ты сюда попал? – Кристиан ухватился за протянутую руку, поднялся. Его все равно передернуло, боль все еще не до конца отпустила его.
- Через окно. – Рон кивнул в сторону открытой форточки на потолке. – Придется напрячься, но думаю, ты пролезешь.
Кристиан кивнул, и они подошли ближе к окну. Но спрыгнуть из него на пол было проще, чем проделать обратный путь. Под рукой не было ничего такого, на что можно было бы встать, чтобы хотя бы дотянуться до окна рукой и подтянуться на ней.
- Давай, ты подтолкнешь меня, а потом я протяну тебе руку, – предложил Рон.
Кристиан уже готов был согласиться с ним, как вдруг…
Даже если бы он тут же подкинул его наверх, все равно… не успели бы… Как они не услышали? Звук открываемого засова заставил их вздрогнуть.
И все равно, как самец защищает своего детеныша, так Кристиан закрыл собой Рона, едва дверь открылась, и на пороге возникли Анако и его «балахоны».
- А у нас гости…? – Анако расплылся в змеиной улыбке, увидев за спиной Кристиана мальчика. – И я смотрю, у вас все хорошо. Вы куда-то собрались? Не попрощавшись?
Кристиан молча еще сильнее сжал руки Рона, прикрывая его собой. Понимая, что из-за него мальчик попал в переделку, он уже сам был готов пойти куда угодно – хоть на крест, хоть на костер – лишь бы сына не тронули.
Анако дал знак. Кристиан понимал, что все равно ничего не сможет сделать, когда его будут отрывать от сына, но до последнего закрывал его собой. Даже тогда, когда к нему подошли, когда под крики Рона: «Нет! Отец! Нет!» все-таки отцепили, буквально оторвали его пальцы от рук сына, оттащили. Увидев, как еще двое схватили Рона, Кристиан вдруг словно обезумел. Ему было плевать, что будет с ним, но за сына он был готов драться до последней капли крови. Он сам не понял, как вырвался из державших его рук, как, забыв о боли, в два прыжка оказался около Рона, оттолкнул от него «балахоны». И даже когда его опять скрутили, все равно вырывался, хотя уже трое держали его.
- Смело. – Анако подошел к нему, встал напротив, глядя прямо в глаза. – И глупо. Все решено. Все случится. И никто не сможет это остановить. И… – Анако повернулся к Рону и державшим его «балахонам», – даже хорошо, что ваш сын здесь. У него будет потом, что вспоминать.
Кристиан дышал тяжело, прерывисто, понимая, что Анако собирается сделать. Одно дело понимать, что ты скоро умрешь. Совсем другое – знать, что это случится на глазах твоего ребенка.
- Сына… не трогай… – прошептал он.
- Это и не входило в мои планы, – пожал плечами Анако, улыбнувшись, – но юному месье придется остаться у нас. Но вы не волнуйтесь, у нас ему будет хорошо. Пару кубиков волшебного отвара месье Полонье, и он забудет все проблемы и тревоги. Останется только гармония и покой.
- Сука…
Сердце Кристиана рвалось на части. И не только от боли за судьбу сына, но и от беспомощности, от невозможности что-либо изменить. Он посмотрел на Рона. Тот стоял уже спокойно, глядя на него и Анако, по глазам было видно – все понимал. Но, как и он сам, еще не до конца осознавал, что им обоим уже совсем скоро предстоит пережить.
- Еще, конечно, рановато, но, пожалуй, можно и идти уже. Зато будет больше времени подготовиться.
Анако отошел в сторону и подал резкий знак рукой. Кристиан не упирался, не вырывался. Прикусив губу так, что еще незатянувшиеся раны снова закровили, слышал, как Рона ведут следом.
Ступеньки…
Дверь…
Зал…
В этот раз он, хоть и ожидал что-то подобное, все равно замер, едва его втолкнули внутрь. То, что стояло в глубине, до сих пор прикрытое плотной тканью, сейчас предстало взору всех присутствующих.
- Нет! – разрезал тишину крик Рона, который задрожал, увидев то, что уже видел раньше.
Во сне.
Огромный деревянный крест взмывал вверх, своими размерами вызывая страх и благоговение одновременно.
Кристиан резко обернулся к сыну. И так и смотрел на него, пока его чуть ли не волоком тащили к кресту.
А Рон, словно выйдя из оцепенения, вырывался и вырывался из державших его рук все время, пока отца волокли к кресту, приставив к основанию, затягивали вокруг запястий и ног веревки. Он вырывался и смотрел на него, ловил его взгляд, боялся отпустить, словно это была последняя ниточка, что связывала их.
Миг. Мгновение. Длиной в один вдох и всю жизнь.
====== Глава 9. ======
Он цеплялся за взгляд сына, казалось, не обращая внимания, как его подтащили к кресту. Шершавое дерево коснулось обнаженной спины, но и этого он не заметил. И веревок, затягивающих запястья, и пут на ногах. Бешено колотящееся сердце не могло заглушить крики Рона. Лишь когда «балахоны» затянули последнюю веревку и немного отошли, Кристиан вздрогнул, словно очнувшись. Тяжело дыша, он старался не думать о том, что совсем скоро по иронии судьбы в лучах зарождающегося нового дня как минимум три жизни разрушатся навсегда. И его волновала даже не собственная смерть, а то, что будет с Роном, с Джо…