- Подпись.
Молчание. Спрятав лицо в подушку, зубами сжал ее. Второй рык утонул в мягком бархате. Привычный уже запах нашатыря.
- Подпись.
Молчание. Снова.
- Подпись.
Молчание. Запах. Опять.
Погрузившееся в темноту сознание пропустило ворвавшийся в окно первый робкий луч солнца.
- Уберите его. Сегодня постараюсь пораньше. Надо еще босса встретить. Уколы остаются по прежней схеме. Он мне пока еще нужен живой. Девчонку не трогать. Ну и воды и поесть им принесете.
Листок, словно парашют, спланировал на стол. Три пары глаз уставились на него.
- Может, я сошел с ума, и мне пора к Жану… – начал Жак, подойдя к Оливье и Леону.
- Еще один… – буркнул начальник оперотдела. – В очередь.
- Много тут желающих, а Жан один, – поддакнул Леон.
Переведя взгляд с одного на другого, сделав вывод, что безумец безумца всегда поймет, Жак ткнул пальцем в одну из цифр на листке.
- Шестьдесят, понимаете? Шестьдесят!
Леон и Оливье молча смотрели на Жака, который взволнованно жестикулировал, дыхание его сбивалось, словно у финишировавшего из последних сил спринтера.
- Они не признали его официально. Ни одна экспертиза, ни один суд не примет его за доказательство. Но Чан никогда раньше не ошибался. Он – гений! Понимаете? – Жак схватил сидящего ближе к нему Оливье за ворот рубашки, тот на всякий случай кивнул головой.
– Кофе будешь? – ляпнул Леон, все это время так и державший в руках пакет из-под кофе, правда, уже пустой. Жак замер, продолжая держать ворот Оливье, повернул голову к Леону. Оливье осторожно освободил свою рубашку.
- К черту кофе… – снова замахал руками Жак. – Коньяк доставай!
- Шестьдесят? – уточнил Оливье, запуская руку под стол, где у Леона хранился неприкосновенный запас.
- Да все сто! – плюхнулся на стул Жак, отчего тот жалобно заскрипел под ним. – Согласно анализа, придуманного Чаном – мой японский коллега, – наконец, пояснил Жак, – вес человека, сгоревшего в машине в Венсенском лесу, не превышает шестидесяти килограмм!
Звон разбившейся бутылки прозвучал, словно салют. Тлеющая в их сердцах надежда засияла подобно фейерверку. По одной простой, всем их хорошо известной причине.
Кристиан весил почти восемьдесят три.
====== Глава 8. Преступление-ошибка ======
- Спасибо, месье Ларсан.
Он осторожно прикрыл дверь, прислушался к голосам в гостиной. Повесив плащ, аккуратно расправил его. Откуда у него эта привычка, не знал, но уж точно не от спившихся родителей.
- Я понимаю вас, мадам Рокье, – незнакомый мужской голос. – Четкие сроки не предусмотрены, вы вправе сами назвать дату.
- К тому же, не все присутствуют сейчас. Я бы хотела, чтобы Саша… Она и так пропустила… Хоть тут…
- Ну, все, все… – непривычно тихий голос Макса.
Дэймон подошел к двери гостиной и замер, не спеша обнаруживать себя, полуулыбка-полуусмешка тронула его губы.
- Не волнуйтесь, мадам Рокье. Я буду ждать вашего звонка.
- Спасибо…
Ее голос для него сейчас звучал сладкой музыкой, как и вырывавшиеся из ее мужа ночью крики. И пусть он пока не добился результата, он был уверен, что найдет тот способ, ту струну, тронув которую, заставит сломаться и эту броню. Кристиан всегда бесил его именно своей принципиальностью, упрямым характером и верой. В себя, в друзей… За глаза он называл их холуями, но, положа руку на сердце, завидовал. У него никогда не было ни семьи нормальной, ни друзей. Но его характер, его сущность были настолько истоптаны, унижены и осквернены, что вырасти в его душе могли разве что сорняки. Послышавшиеся шаги заставили его тряхнуть головой, отгоняя мысли, и сделать шаг вперед, делая вид, будто он только что вошел.
- Доброе утро, – сдержанная улыбка. – Как вы, Джоанна? – он подошел к ней, обхватил за плечи, сочувственно посмотрел в глаза. Она лишь кивнула. Тоже, та еще твердыня…
- Это месье Люк Ларсан, адвокат, – представила она стоящего напротив нее мужчину. – Он по поводу… – ее голос дрогнул. Макс подошел к ним, осторожно забрал ее у него.
- Мы позвоним… – тихо сказал Макс, обнимая Джоанну и поглаживая ее по спине. Адвокат понимающе кивнул и направился к двери.
- Я провожу. – Дэймон вышел следом за ним.
- Никогда не любил эту часть своей работы… – вздохнул адвокат, принимая у Дэймона пальто.
- Да, ужасная трагедия… – вздохнул тот. – И я понимаю Джоанну. Прочитав завещание, она словно поставит точку. А так хочется верить, даже когда надежды нет. К тому же, – спросил, словно невзначай, словно само разумеющееся, – как я понял, без Саши читать завещание нельзя? – наткнувшись на удивленный взгляд адвоката пояснил, – я муж Саши.
- По правилам, – кивнул адвокат, – завещание читается в присутствии всех заинтересованных лиц. А дочь – наследница первой очереди. Мадам Рокье сказала, что она даже не во Франции сейчас?
- Она уехала к бабушке в Россию, ту свалил инфаркт, – ответил Дэймон. – Как-то все совпало одновременно… Мы не успели ее найти до похорон. Впрочем, при нынешнем состоянии Джоанны лучше, и правда, повременить с чтением.
- В принципе, если Александра напишет доверенность на кого-либо из родных, например, на вас, – поднял на него глаза адвокат, – я смогу зачитать завещание и без нее. Но это уже решать вам, вашей жене и мадам Рокье.
- Понимаю. Мы позвоним.
Захлопнув дверь за адвокатом, некоторое время Дэймон еще стоял, думая, может ли он извлечь для себя какую-то выгоду из услышанного. В принципе, в случае смерти Саши он и так второй по очереди наследования – после Эдварда. И до его совершеннолетия полноправный его опекун, со всеми вытекающими.
Когда он снова вошел в гостиную, к Максу и Джоанне присоединились Одри и Рон. Мальчик сидел на диване около матери, протягивая ей поднос с чашкой чая и печеньем. Маленькая копия Кристиана, он тоже раздражал Дэймона своей похожестью на отца.
- Привет.
Он присел в кресло рядом с диваном. Рон повернул к нему голову, кивнул. По глазам видно, самому хочется прижаться к кому-нибудь, выплакаться. Но держится. Мужчина… чтоб его, этот характер. Копия отец.
- Дэймон, – он повернул голову на голос Джоанны, – я не смогла дозвониться до Саши. Адвокат хотел узнать, когда она вернется, но ее номер не отвечает.
Неудивительно… Сдержался, чтобы не усмехнуться. Наизусть номер Москвы знала только Саша, поэтому влезть в телефон Джоанны и поменять в нем всего одну цифру труда не составило.
- Я разговаривал с ней уже почти ночью. Людмиле Николаевне стало хуже, Саша постоянно с ней. А телефон там запрещен. И я так и не решился сказать ей…
- Ничего… – Джоанна сглотнула очередной комок в горле. – Узнать она всегда успеет. Но хотя бы для нее… он все еще… жив…
Последнее слово она почти простонала, блеснули уголки глаз. Верная Одри тут же возникла рядом, взяла ее за руку, сделал знак Максу. Джоанна даже не стала врать, что она в порядке, безропотно взяла из его рук стакан. Дэймон медленно поднялся, немного отойдя, смотрел, как Одри и Макс, словно две квочки, суетятся вокруг нее. Да Рон не отходит, словно слился с ней. В принципе, Джоанна ему точно не помеха. Даже если Кристиан поставил ее на первое место в завещании. А вот Рон и две его сестрички… Чем меньше народу, тем больше прибыль… Его сердце даже не дрогнуло при мысли, что возможно придется что-то решать с дядюшкой и тетушками Эдварда.
- Я искала тебя ночью, – голос Одри вывел из раздумий. – Эдвард капризничал, видимо, по маме скучает.
- Пока Саши нет, я взял ночные смены. – Дэймон перевел взгляд с Джоанны на Одри. – Ночью Эдди все равно спит, а так я хотя бы днем с ним.
- Бедная Саша… – вздохнув, покачала головой Одри. – Страшно подумать, что ее ждет…
«Если бы вы только знали, дорогая мадам Броншайн, как вы удивительно точно прочувствовали ситуацию…» Уж он-то прекрасно знал, что ждет его драгоценную супругу. Причем в ближайшем будущем. Как только Кристиан подпишет. А он подпишет. И у него, Дэймона, предостаточно времени «убедить» его в этом. Джоанну даже не пришлось уговаривать отложить чтение завещания. Пока Саша «не вернется», вряд ли что-то может повлиять на Джоанну в этом вопросе.