- Джоанна…
Они вместе с Одри повернулись на голос. По лестнице спускалась сестра Кристиана со своим шкафообразным женихом. Еще один претендент… Но насчет нее Дэймон вообще не волновался, характер работы месье Маккормика позволял без проблем подобраться к его подружке в случае, если возникнет такая необходимость.
Джоанна поднялась навстречу Аделине, они сдержанно обнялись, но дрогнувшие губы обеих заметили все.
- Джо… – Брайан подошел к сестре, взял ее руки в свои, – прости меня, но мне пора возвращаться. Только что звонили. Я нужен президенту.
- Я понимаю, – кивнула Джоанна, сжимая его ладони, – спасибо, что вырвался.
- Я не мог иначе, ты знаешь.
Она кивнула, глубоко вдохнула, прикусив губы.
- И я всегда, по первому твоему зову примчусь. Это ты тоже знаешь.
- Я хотела бы остаться с тобой, – Аделина тронула плечо Джоанны, прислонившись к груди Брайана, тот приобнял ее одной рукой, – но завтра вечером и мне придется покинуть этот дом, – Аделина обвела гостиную взглядом, – который все еще дышит им…
- Мы едем на одну и ту же встречу в Перу, заседание Экологического Совета Северной и Южной Америки. – Брайан поцеловал волосы Аделины.
- По крайней мере, вы будете вместе, ты не останешься одна. – Джоанна обняла Аделину. Побыть одной, укутаться в плед воспоминаний было для них обеих так же желанно, как и невыносимо. И это хорошо, что Брайан будет с ней. – Вы завтра уезжаете? – Джоанна переводила взгляд с Аделины на Брайана и обратно.
- Да, – кивнул ее брат.
- Тогда, наверное, надо перезвонить адвокату и попросить его… – она глубоко вздохнула, то, что она всячески оттягивала, все же придется сделать. – Надо позвонить в Москву.
- Саша у Людмилы Николаевны, в реанимации,- услышав разговор, мозг Дэймона мгновенно заработал, просчитывая выход из ситуации. – Ее телефон недоступен.
- Значит, надо найти дядю Рому, – не сдавалась Джоанна. – Саша должна быть на чтении завещания. Она не простит нам, если мы и этого ее лишим.
– Я сам ему позвоню. – Дэймон положил руки на плечи Джоанны, слегка сжав их. «Не хватало мне еще, чтобы ты начала этого старика разыскивать… Хочешь мне все порушить?» – Я займусь этим.
- Ты со смены, устал, наверное. – Одри остановилась рядом, прижалась к подошедшему мужу.
- Ничего, я справлюсь.
- Хорошо, – сдалась Джоанна, – спасибо. Придется прочитать завещание завтра, потом когда еще Аделина сможет выбраться.
- Не волнуйтесь, я все сделаю. А сейчас пойду посмотрю, как Эдди.
Поцеловав Джоанну в щеку, еще раз сочувственно посмотрев ей в глаза, Дэймон попрощался с остальными и пошел наверх. Надо срочно что-то придумать. В памяти тут же всплыли слова адвоката о доверенности. Что ж, придется ночью решать этот вопрос с любимой женушкой. Кое-какие идеи уже зрели в его голове, за день будет достаточно времени отшлифовать.
Липкий туман никак не хотел отпускать. Острой боли, отключившей его сознание, уже не было, лишь ощущение, словно его переехали бульдозером. Было больно не то что шевелиться, а даже думать об этом. Кристиан почувствовал, как игла вошла в плечо. Холод подвала спасительно окутывал горячее тело. Дышать старался медленно, берег ребра. Отдохнуть, максимально набраться сил, подготовится к следующей ночи. Лекарство почти убрало болевые ощущения, если не двигаться, то совсем хорошо. Но затекшее тело требовало перемены положения. Не выдержав, попытался немного повернуться. Вернувшаяся боль вырвала из него тихий стон.
- Папа… – робкий голос от стены.
Немалым усилием открыв глаза, Кристиан увидел Сашу. Сжавшись в комок, она сидела у стены и неотрывно смотрела на него. Беглого взгляда на грудь и руки оказалось достаточно, чтобы понять, сколь впечатляющее зрелище открылось ее глазам, когда его вернули в подвал.
Его стон был самым сладким звуком для нее сейчас.
- Ироды! Нелюди! Ну, пустите же! – не пряча слез, кричала она, когда увидела, в каком состоянии «шкафы» Дэймона втащили отца. Доволокли до стены, словно мешок, бросили на матрас, невозмутимо приковали наручником руку к стене.
- Не велено.
Один из них холодно посмотрел на нее, рвущуюся к отцу. Второй, наклонившись, сделал отцу укол.
- Следующий через два часа, – поднявшись, посмотрел на первого.
- Есть время подремать, – кивнул тот, глянул на часы, – горячая выдалась ночка, – усмехнулся, посмотрев на бесчувственного Кристиана.
Ее мольбы утонули в безразличии, гулко захлопнулась дверь. Чертов наручник мешал ей сейчас сорваться с места и побежать к отцу. Склониться над ним, коснуться его. Саша с ужасом рассматривала точечные ожоги на его теле, кровавые следы от веревок на запястьях, лопнувшие под кожей вены на шее. Любимый муж и зять взял с места в карьер. Как она не чувствовала? Ведь получается, что эта жестокость всегда жила в нем, она не могла появиться вдруг, из ниоткуда.
Саша никак не отреагировала на принесенный поднос с едой: два куска хлеба, достаточно большой кусок сыра, ветчина и вода. Кусок в горло не лез, лишь сделала пару глотков. И все сидела и ждала, когда отец придет в себя. Смотрела на его медленно поднимающуюся грудь, каждый вдох сопровождался глухими хрипами, на дрожащие веки, на даже в бессознательности вздрагивающие мышцы. Она и хотела, чтобы он скорее очнулся, и понимала, что сейчас он, по крайней мере, хотя бы отдыхает от боли. Набирается сил, которые ему снова понадобятся, когда Дэймон вернется вечером.
Его стон стал самым сладким звуком для нее.
- Папа…
Она дождалась, когда он открыл глаза. Хотела ободряюще улыбнуться, но губы дрогнули, она с трудом сглотнула комок в горле.
- Я нормально… – улыбнулся отец.
- Ты так и не научился врать… – прошептала она.
- Долго я… спал? – посмотрел он на нее.
- Часа три-четыре… может больше… – пожала плечами Саша. Без часов время текло странно: то тянулось, как резина, то летело со скоростью света. – Уколы тебе делали уже два раза.
- А помогает, скажу я тебе, – усмехнулся Кристиан. Боль действительно притупилась, отошла на задний план, словно ноющий зуб. – Заботится сучонок, боится, как бы я не сдох раньше, чем подпишу ему документы. Извини… – запоздало уловил вырвавшееся из него крепкое словцо.
- Это ты еще ласково его назвал. – Саша обреченно дернула наручником.
- Малыш, – отец вдруг посерьезнел, внимательно посмотрел на нее, – я могу сколько угодно говорить о том, что он не получит желаемого, и пока это будет зависеть от меня, так и будет. Но если он тронет тебя…
- Отец…
- Да, знаю, мы говорили об этом, – прервал он ее, – но я не смогу позволить причинить тебе боль. Не смогу спокойно смотреть на это. Просто знай… и прости…
Саша попыталась улыбнуться, уголки губ дрогнули.
- Ты прости… что не поняла его раньше, что привела в семью змею, что…
- Сашенька, малыш… – он покачал головой, – ты совершенно ни в чем не виновата. Он все рассчитал, все предусмотрел, провел даже меня, а уж мне казалось, что ДГСЕ научило меня распознавать крысу в любом обличии.
Она хотела ему еще многое сказать, пока они вдвоем, пока вместе, но, вздохнув, сказала лишь:
- Я люблю тебя…
Он улыбнулся. Она знала, он не увидит ее боли, если до этого все же дойдет, не услышит ее стонов, не вздрогнет от ее крика. Его сердце не дрогнет. Потому что к тому времени умрет. Потому что просто коснуться ее Дэймон или кто-нибудь из его «шкафов» сможет только через его труп.
Ни она, ни отец не отреагировали на открывшуюся дверь, продолжая смотреть друг на друга. Один из тюремщиков поставил перед отцом такой же поднос, что и у нее, второй сделал очередной укол. Понимая, что голодовкой делу не поможешь, а только навредишь, Кристиан, едва за ними закрылась дверь, потянулся к хлебу. Саша, хоть и не чувствовала аппетита, последовала его примеру. Нужно подкрепить силы, никто не знает, что ночь грядущая им готовит.