— А зачем, — пожал по привычке плечами Сталий, и на рубашке тотчас же выступило свежее кровавое пятно. — Оно же меня усыпит. А я хочу присутствовать, когда ты будешь у меня в гостях.
— Шутник, — рыкнула Кира. — Я тоже, вообще-то, этого хочу. И такие раны не впервые вижу.
— Помню. Видел сам тебя, — кивнул он серьезно, а затем игриво добавил. — Видел всю. И еще хочу…
— Точно бредишь. Тут есть в машине аптечка?
— Должна быть, — он нажал какую-то кнопку на панели управления, вытащил упаковку капсул и проглотил одну, не запивая.
— А пить ты разве не хочешь? Может, остановиться где по пути?
— Нет. Я хочу не просто пить, а из твоих рук. И наслаждаясь каждой каплей.
Кира поняла, что спорить с ним сейчас бессмысленно, и просто прибавила скорости, лавируя послушной машиной между группами разновысоких пестрых строений и рощами деревьев.
— Почему арена так далеко?
— Она, пожалуй, единственное место, которое на нашей планете было всегда на своем месте. если ты заметила, оно и создано еще по старым, забытым технологиям. Примерно так, как это делаете вы.
Наконец, они остановились возле жилища Сталия. Кира слегка скосила на него глаза — предлагать помочь выйти она не стала. Захочет — попросит. Будет падать — поймает. А устраивать хоровод она не любила и злилась, когда пытались жалеть ее. Даже грубость и пренебрежительность ее бывшей одноклассницы, по странному стечению обстоятельств пытавшейся ей оказать помощь при ее самом первом ранении, задели Киру гораздо меньше, чем причитания женщины-врача в орбитальном госпитале через пару лет. Кира уже полноценно служила в штурмовой группе, где ранения были неизбежны рано или поздно. Ей тогда скользнуло по ребрам, подарив тем самым небольшой внеплановый отпуск.
— Ой, бедная девочка, как же ты выйдешь замуж такая? Надо тебе подумать после выздоровления о пластической операции. Распугаешь всех мужчин даже на пляже.
— А я хожу на пляж только в нашем пансионате, — отрезала Кира. — Там пугливых нет.
Женщина только обиженно поджала губы со словами:
— Я же как жена и мать тебе говорю, добра желаю.
— Понимаю, — ответила тогда Кира, у которой не было сил на пререкания с врачом после тяжелейшего захвата корабля контрабандистов, захвативших в заложники несколько школьников, посещавших с учительницей космопорт на экскурсии.
А теперь она не хотела унижать Сталия подобной заботой, порождающей только дух противоречия и жажду доказать, что еще не сломлен.
Она помнила, что в прошлый свой визит никого дома у Сталия не встретила, но на всякий случай уточнила. Когда они вошли в просторный холл:
— Тут кто-то есть?
— Откуда? — удивился Сталий. — Ты же знаешь, у меня нет ни жены, ни детей. У меня есть только ты…
— Все понятно, — деловито сказала Кира, давая понять, что сейчас не время и не место лирике. — Тогда стесняться нечего. Душ где?
Сталий мотнул головой, подумав, что это она хочет ополоснуться после прогулки. Но Кира решительно обвила рукой его талию, позволив Ри сделать тоже самое.
Он задохнулся от счастья, поняв ее задумку:
— Ты хочешь принять душ вместе со мной?
— Скорее, помочь тебе это сделать. Я знаю, что ты очень сильный, но я была в таком положении, и знаю прекрасно, что тебе сейчас хочется попить, смыть с тела пот и насохшую кровь, а затем удобно лечь и отдохнуть. Кстати, откуда мне принести тебе питье?
— Ты сводишь меня с ума, — пробормотал Сталий, после недолгого раздумья разрешив ей снять с себя рубашку. — Прости, дальше я сам.
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась девушка. — Раздевайся и залезай под душ, а я принесу попить.
Она вернулась с большим бокалом жидкости, похожей на сок, которую пили здешние жители. Она была приятного вкуса, слегка с кислинкой и быстро утоляла жажду. Пока он пил, Кира выставила температуру воды и приготовилась выйти, чтобы дать возможность раздевшемуся и накинувшему на себя простыню Сталию вымыться.
Но мужчина окликнул ее:
— Ты уже уезжаешь?
— Если больше помочь не могу, то, пожалуй, да. У меня много дел, — мягко и спокойно ответила Кира, стараясь интонацией не показать, хочет или не хочет она остаться.
— Не посмею тебя удерживать. Но…
— Что но?
— Ты разве не поможешь мне привести себя в порядок? — в глазах Сталия Кира заметила лукавые огоньки, совершенно не присущие его статусу тяжело раненного в бою воина.