А на базе Киру ждало следующее испытание. Она забежала к себе в комнату, чтобы переодеться в более строгую одежду и взять кое-какие материалы к совещанию. Бросилась к шкафу, сдернула платье, оставшись в легком кружевном белье, и обернулась на звук резкого выдоха за спиной и потрясенно застыла.
На ее кровати спал Резкий. Она узнала парня сразу — он не удосужился чем-нибудь накрыться, и раскинулся полуобнаженным, только в одних форменных штанах.
Кира замерла. Точеный профиль, упрямая линия скул, не расслабившиеся даже во сне мускулы груди… Он был великолепен. А она — зла на него все еще, и его вчерашние слова еще звенели у нее в ушах. И он посмел придти и разлечься тут?
Она не успела закрыть дверь, как он встрепенулся и резко сел.
— Какого черта ты тут делаешь? — выпалила Кира, едва к ней вернулся дар речи.
— Тебя ждал, — ответил Резкий, приближаясь в ней с только ему присущей текучей грацией, а его глаза сияли так, как никогда раньше.
От его откровенно обжигающего взгляда ее спасла только так и не прошедшая обида на него.
— У тебя больше нет других дел, как вламываться ко мне в комнату? — Кира отвернулась от него и резким движением достала форму.
Он соскочил с кровати, не сводя глаз с ее обнаженных плеч и перехваченных кружевными резинками бедер. И не удержался — дотронулся до ее молочной и гладкой кожи. Кира резко сбросила его руку:
— Саша, — в ее голосе было ледяное спокойствие, и этот лед охватил и его, остужая горячую голову. — Ты сказал достаточно. Я все услышала и усвоила. Ты что, тоже хочешь трофей? Не выйдет.
Он словно получил пощечину — неустрашимый спецназовец, космический штурмовик, он поник плечами и побледнел, чего никогда не случалось раньше.
— Кира, прости меня…
— Саша, тебе сейчас лучше оставить меня в покое. Впереди трудный день. И у тебя тоже.
— Как скажете, капитан, — и он вышел так, как будто здесь присутствовала вся дипмиссия в парадном строю и еще парочка генералов.
А Кире захотелось расплакаться…
Она глянула на себя в зеркало, собираясь с мыслями. И оттуда на нее глянула не влюбленная девчонка с длинными волосами и в коротком облегающем платье, а сосредоточенный сотрудник Галактической безопасности в отлично пригнанной форме, с аккуратной тугой прической. Она знала, что от таких скрученных и заколотых волос у нее скоро нещадно разболится голова — потому ведь и стала носить короткую стрижку. Но сейчас ей не хотелось ни взглядов, ни лишних слов.
Едва она вошла в зал совещаний, как обратила внимание на Зверя. Он, как и Резкий, тоже сидел какой-то отрешенный и бледный. Кира помнила, каким воодушевленным он собирался убегать на свидание о своей девушкой-таллирийкой, про которую успел рассказать Кире, какая она замечательная, умеет стрелять почти как она сама и не побоялась его, теряющего сознание и залитого кровью, сама раздеть и запихнуть в регенератор. Неужели опять вляпался в неприятности?
Раскладывая документы на столе перед собой, она подсела к Зверю:
— Ты чего? Как свидание?
И Ростик в двух словах обрушил на нее информацию, которую она подспудно и ждала. Отец девушки, оказавшийся высокопоставленным военным советником, из той же категории, что и Сталий, категорически встал против их общения. И не потому, что Зверь ему не понравился. Понравился. Он сразу почувствовал в нем несгибаемого и умного воина. Но вот смутило то, что Зверь скоро вынужден будет покинуть планету.
— Я не отпущу свою единственную дочь.
— Я сумею о ней позаботиться!
— Знаю. Но ты можешь ручаться только за себя. А жизнь воина хоть и счастливая, но часто недолгая.
— Я буду осторожен ради нее, — пустил в ход последний аргумент Зверь, понимая, что немного лукавит.
— Верю, — кивнул отец Эйлы. — Потому что сам так говорил, уводя ее мать на свою родную планету. А через два года простился с ней навек.
— Я не отниму у Эйлы права защищать себя! — сорвалось с губ Зверя, и он ужаснулся, предвидя реакцию немолодого человека, судя по всему и так проведшего долгие годы в самообвинениях.
— Насколько я знаю, ваша цивилизация этого и не требует. Ваша предводительница бы отлично вписалась бы в жизнь той планеты, откуда была родом мать Эйлы. Но я не хочу для своей дочери такого будущего. Ее ждет настоящее счастье с любящим мужем. Который будет ее беречь, — он помолчал, давая Зверю осознать услышанное, а затем добавил очень твердо. — Ты вскоре исчезнешь. Легко догадаться, что и хотел бы забрать, не смог бы. Ты мне хочешь рассказать, что такое военный корабль?! А ей здесь жить. И нечего привыкать к большей свободе. Никто из местных не станет поощрять ее желание стрелять и защищаться. Для приличной женщины это неприемлемо.