Она только помотала отрицательно головой и спросила Сталия:
— Далеко? Нести?
Сталий бросил взгляд на пол, по которому сложно было перемещаться из-за сплошных остатков щупальценосцев:
— Нет. Сейчас запущу танта и вывезем регенератор. Парни, поможете?
Дерзкий и Лаки отправились с ним, и вскоре они выкатили капсулу, в которую все вместе осторожно переложили Резкого, с которого Зверь и Кира уже сняли всю одежду.
— Сашка, да… — прошептала Кира, и никто не понял смысла ее слов. — Да, очень понравилось. И хочу увидеть снова…
И вот тут под руками оказалась Эйла, которую тут совсем не ждали. Она оттеснила молча Сталия от регенератора, ее пальцы запорхали по панелям управления, и аппарат показал, что процесс начался и угрозы для пациента больше нет.
— Как ты тут оказалась? — грозно поинтересовался генерал.
— Мне стало скучно и страшно сидеть одной в машине. Вы же все убежали.
Сталий инстинктивно отшатнулся от нее — он снова был в крови и забыл, что совсем недавно эта же девушка промывала и смазывала ему ссадины на спине и затылке, пока Кира занималась грудью и лицом.
— Еще регенератор есть? — деловито, но без тени нахальства поинтересовалась Эйла у правителя, очевидно, не узнав его в лицо.
— Есть. У меня лишком беспокойные советники, — с удивлением взглянул на девушку правитель, в свою очередь удивляясь ее смелости.
Девушка, так уверенно зашедшая в помещение, наполненное сражающимися мужчинами, не вскрикнувшая и не побледневшая при виде крови — она искренне удивляла. Кира и та выглядела гораздо более бледной и поникшей. Эйла тихо спросила у Зверя, к которому бочком понемножку продвинулась, обходя лужи разлагающихся тел щупальценосцев.
— Ее же Кира зовут, правильно? Ничего не путаю?
— Кира, — подтвердил Зверь.
— Она твой командир? — у Эйлы накопилось много вопросов, которые она не решалась задать в пути.
— Да. Самый лучший, — с гордостью ответил Зверь.
— Ростислав, может, ей надо помочь? Я не вижу следов крови, хотя и присматривалась. Но она же такая бледная. Не упала бы в обморок, — с искренней заботой в голосе произнесла ему на ухо скороговоркой девушка.
— Кира? В обморок? Не реально. Она не упала и с выбитым плечом и сломанными ребрами.
— Что с ней? — допытывалась Эйла. — Хочешь сказать, что переломы? Но она двигается так легко и грациозно.
— Она всегда такая. Не стонет, не хромает, — с нескрываемой гордостью сказал Зверь. — А сейчас… Поверь, я сразу обратил внимание. Такой я ее никогда не видел.
— А этот парень, которого ранили, — Эйла слегка замялась. — Это ее супруг?
— Что???? — невольно выпучил глаза Зверь. — Прости, солнышко, но Кира во многих вещах наивнее тебя. Зато стреляет намного лучше.
— Она так смотрит на регенератор, словно там находится самый близкий ей человек. Неужели ей больно настолько оттого, что он был на волосок от смерти?
— Боевых товарищей терять всегда больно.
— Это будет удобно, если я подойду к ней? И скажу, что регенератор работает в штатном режиме, а значит, этот парень будет жить, — Эйла скосила глаза на панель управления. — Более того. Если бы вдруг даже регенератор выпустил его сейчас, то он бы был уже вне опасности. Последствия кровотечения стабилизированы.
Эйла еще раз сверилась с показаниями приборов. Зверь, глядя на нее и ее искреннее, открытое выражение лица, решил, что она не причинит лишней боли Кире, и кивнул, соглашаясь.
Эйла подошла к ней и осторожно тронула за руку, что-то прошептала.
— Спасибо, — тоже шепнула в ответ Кира.
Внимательный взгляд Зверя отметил: вот она сделала вдох-выдох, взяла себя в руки — и она уже снова Кира.
Кира энергичным движением откинула волосы за спину и повернулась к Сталию, промакивающему салфеткой из аптечки, оставленной Лаки, свою окровавленную руку.
— Если будет еще одно нападение, нам не выстоять, — она посмотрела ему в глаза, и это был взгляд воина, соратника. Но никак не влюбленной девушки.
Сталий вздрогнул — и не от кровопотери, вызвавшей озноб, а от того, как изменились глаза Киры за эти сутки, прошедшие с их последней встречи. Она его больше не любила… Прекрасная, гордая Кира не смогла ему простить предложения стать наложницей. Он сам все погубил своими руками.
— И что ты предлагаешь? — с трудом промолвил он, борясь с отчаянием, ведь даже в машине она обрабатывала его раны хоть и осторожно, исцеляя один уже прикосновением, но в глазах ее была только забота о товарище, а не нечто большее, на что он рассчитывал.