И, пока медик развлекал меня всеми подробностями, я всхлипнула раз, другой, залилась слезами и начала отсмаркивать мгновенно наполнившийся нос в салфетку.
— Ты чего? — удивился медик. — Вошла в роль практикантки? И захотелось впервые в настоящем деле побывать?
Вот тут я, всхлипывая и сморкаясь, и рассказала, в каком деле и с каким успехом побывала — не все, естественно, а только то, что пришлось боевые раны Криса обрабатывать средством для порезавшей палец на кухне домохозяйки, без анализаторов, кибердиагноста и соблюдения стерильности.
— Погоди-ка, — остановил меня медик, слушавший всю эту околесину совершенно спокойно. — Крис? А полное имя не помнишь?
— Криспин. Вайпер.
— Ого. Ты с ним знакома? Значит, и с Кирой?
— Мы учились в лицее.
— Понятно. Значит, спешишь к друзьям? Слушай, Рин, — его голос стал заговорщицким. — А чего ты тогда дурака валяешь так отчаянно? Если ты из команды Киры… То зачем изображать это нытье? Ты во что-то играешь? Входишь в роль? Скажи хотя бы командиру. Бесишь же ребят.
— Нет. Увы, никого я не играю. И я абсолютно никакого отношения не имею к Кириной команде, как Вы выразились. Да, учились в детстве. Да, встретились не так давно. И точно также расстались.
Они пытались заставить меня принять участие в их тренировке — та же тревога, только учебная. И мой так называемый коллега высказал идею:
— Давайте Рина займет мое место. Или мы вместе. Ей же тоже полезно посмотреть, как оно происходит, а не только мучиться ожиданием в медотсеке.
— Здравая мысль, меня она тоже посещала, — согласился командир.
— Погодите, — возмущению моему не было предела. — А у меня спросили? Я же не слепая, и вижу периодически ваши тренировки. Друзья мои, я же не добегу даже до того места, где влазить в скафандр. Уж не говоря о том, чтобы еще в нем бегать.
— Знаете что, — командир взял паузу и в наступившей тишине очень долгим и внимательным взглядом посмотрел на меня так, что мурашки пробежали по спине холодным ручейком. — Мы, в сущности, прекрасно разберемся и без Вас. У нас слаженная группа, в переделках побывали самых разных, а обучать новичка всегда трудно. Обычно этим мы занимаемся на базе, а не на боевом задании.
— Вот и не изменяйте традициям.
— Катерина Петровна, во-первых, Вас включили в список в самый крайний момент, за сутки до вылета. Во-вторых, Вашу кандидатуру усиленно рекомендовало наше руководство. И у меня сомнений не было, что Вы постараетесь влиться в наш коллектив по мере возможностей. Стать нашим бойцом Вас и не просят, и это было бы нелепо с учетом Вашей физической подготовки. Да и Ваши устремления оставляют желать лучшего. Или, по крайней мере, удивляться.
— Тогда зачем вы все меня мучаете? — слезы уже подступали к моему горлу.
— Хорошо, тогда просто по-человечески скажите. А неужели Вам не хочется использовать единственный, возможно, шанс поучаствовать в настоящей работе нашего подразделения?
— Нет.
— Вы так ненавидите Землю?
— Нет. Я ценю женственность. Не отказываюсь же оказывать помощь. Не хотела выносить на обсуждение, но помогаю же вашим ребятам и сейчас. Массажи, например, делаю, кто просит.
— Правда, — кивнули несколько парней со своих мест.
— Вот. А бегать с бластером я не приспособлена. Это отвратительно для женщины.
— Вообще-то я знаю девушек, которым это не мешало оставаться женственными. С одной из них учился вместе и вместе начинал служить. Сейчас она командир такой же группы.
Едва не выпаливаю вслух свою догадку: неужели он о Кире? Тогда у них у всех извращенные представления о женщинах. Спорить с ними мне смысла никакого нет.
— Давайте найдем здравое решение, — смиряюсь хотя бы внешне. — Все понимаю. У вас не прогулочный катер. Но стать воином, зажмурив глаза и загадав желание, я не смогу. К тому же и желания нет.
Наши прения заходят в тупик и больше не возобновляются. Тем не менее, с тем, что поручено, я справляюсь, и со мной просто вежливы. Оказалось, что командиру и еще паре ребят надо написать за время командировки научные статьи и отчеты — ребята учатся дальше без отрыва от службы. Помочь в этом как раз в моих силах.
А наш полет постепенно подходит к концу. Одна мысль мне не дает покоя — та группа, к которой на ротацию летит экипаж этого звездолета, и есть группа Киры? Об этом ребята говорят между собой, как о само собой разумеющемся и предвкушают радость встречи. Будет ли она у меня? Что скажет Крис? Не подумает же он, что я его преследую и решилась на такое приключение ради того, чтобы в затерянной глуши выслушать его очередную насмешку?