«Вселенная, благодарю тебя! Я так счастлива!» — успела то ли подумать, то ли прошептать она, а может, и крикнуть. Все равно никто ее уже не слышал — антенны оплавились, обшивка горела снаружи и изнутри.
Инстинктивно сжавшаяся рука умирающей девушками сдавила кнопку катапультирования, и капсула с ее телом покинула истребитель, который тут же взорвался в мелкие брызги.
— Отделение капсулы. Засек координаты, — Шанс умышленно не передал в эфир, чей именно истребитель был уничтожен, чтобы не дать Резкому наделать бед. — Медики, полная готовность.
— Готов подобрать. Димка, скорректируй курс, — отозвался Зверь, оценив свое местонахождение и координаты, переданные радистом.
Резкий, видевший позади себя взрыв истребителя, понял — Кира. Переговоров в эфире он не услышал за своим собственным рычанием — его жизнь заканчивалась вместе с кириной.
— Нет! — вслух сам себя оборвал он. — Нет. Кира, я буду жить ради тебя. Иначе зачем. Жить и мстить.
И он направил свой истребитель в гущу боя, видя, что и Сталий делает то же самое. Разъяренные, но не потерявшие хладнокровия мужчины, только что потерявшие одна на двоих самую любимую и дорогую женщину, раскрошили бы и еще одну флотилию щупалец. Но, к счастью, силы противника иссякли.
Резкий сдул пот, лившийся по лицу сплошным потоком, и оглянулся на корабль таллирийца, странным образом практически не поврежденный. Понимая друг друга вообще без слов, они прошли еще пару кругов в ближайшем пространстве, чтобы убедиться — никакие щупальца не выскочат из-за какого-нибудь астероида или из же собственной тени.
Александр медленно развернулся в сторону базы, не зная, радоваться или нет тому, что он не получил ни единой царапинки — впервые за много лет. И застонал вслух, вспомнив, какими нежными были руки Киры, когда она штопала его в очередной раз или заставляла обратиться к медикам, поглаживая по плечу и уговаривая быть разумным.
Резкий знал, что не погиб только потому, что еще недостаточно отмстил врагам за ее смерть. Руки выполняли привычные манипуляции, на экране приближался шлюз, а перед его глазами пролетали кадры воспоминаний. Вот обнаженная Кира купается с ним в озере. Вот она мускулистым комком ярости рубится с ним в старринге и заразительно смеется…
«Милая моя… Надеюсь, ты не успела ничего почувствовать перед этим… И твое тело помнило только мои руки и поцелуи. И не заметило огня и ледяного космоса», — у него оставалось еще несколько минут поговорить с Кирой, пока никто не слышал его. И резкого страшил впервые в жизни тот момент, когда он выпрыгнет на пандус шлюза, когда встретится с ребятами. И инопланетником, потому что Сталий упорно шел на стыковку к шлюзу.
— Живая? — прерывисто спросил Зверь у медиков, втроем склонившихся над безвольно лежащим в кресле спасательной капсулы телом.
— Сердце работает, — бросил Михаил, взглянув на показания диагноста.
Зверь все понял и отошел подальше, чтобы не мешать им, но при необходимости предложить хотя бы физическую силу, если медики решатся вынуть Киру из капсулы.
В шлюз уже доставили регенератор, и Эйла, отвлекшись от тела, готовила прибор к работе. Михаил со своим помощником умело, скупыми движениями, сняли с нее скафандр, затем комбинезон, и Зверь невольно вздрогнул от совершенства мраморных линий, мелькнувшего ненадолго перед его глазами. Он шагнул к ним, чтобы поддержать Киру, пока медики снимали остатки снаряжения.
Крови на ней почти не было, но по тому, как медики осторожно поддерживали руки и ноги девушки, он понял — она изломана ударами капсулы о стенки разваливающегося истребителя до того, как капсула изолировалась и отделилась.
Эйла вывела наружу что-то похожее на настил, который помог переместить девушку, не издававшую даже стона и издали походившую на мертвую из-за белоснежной кожи и закрытых, подернутых синевой век, в полость регенератора. Зверь невольно обратил внимание, каким заботливым и нежным жестом его невеста отвела густые волосы Киры в сторону и расправила их в изголовье.
Створки регенератора закрылись, по датчикам пробежались ярко-красные огоньки, а затем быстро сменились ровным зеленым сиянием.
— Все, — выдохнула Эйла и улыбнулась.
— Точно? — недоверчиво уточнил медик. — И что теперь?