Так и есть. Нагрянули очередные учения. Ну назвали бы пикник и не маялись. Не сидится на базе, и я их понимаю. Тут и правда красивейшие места. И угощение растет на каждой ветке. Меня вполне устраивает фруктовая диета. Странно, что тут не бегает никакая живность. Если таллирийцы и едят нечто нерастительное, то это обитатели водоемов. По вкусу они разные, и ничуть не хуже мяса. Если только кто любит мясо с цветочными привкусами.
— Хорошо. Я посижу в каком-нибудь полевом медпункте. Вы же мне домик надуете?
— Вашей задачей и будет оборудовать этот самый медпункт, — сверяется с записями начальник.
— Проруководить парочкой местных с лопатами? А они точно будут меня слушаться?
— В этой тренировке не задействованы таллирийские подразделения. Мы отрабатываем возможность нашей группы в случае атаки на скопления жилых строений эвакуировать миссию в ненаселенные уголки планеты.
— Не встретить хотя бы пару домиков можно только в пустыне и на болоте, — я вполне владею ситуацией, потому что обследования по своей линии провела тщательное.
— Да.
— Так вот. Я не готова там находиться с ночевкой.
Все повторяется с удивительной алгоритмической точностью. Алексей багровеет, начинает пыхтеть, глава дипмиссии Роман делает вид, что остервенело листает какие-то документы в папке, ребята сидят с видом индейцев, сохраняющих невозмутимость. А по моим щекам текут слезы, потому что Вайпера снова нет, и заступиться некому.
Неожиданно берет слово тот самый здешний командор, с которым, как говорят, был роман у Киры. В это не верится. Он такой благородный, безупречно затянутый в черный мундир с серовато-металлической отделкой, так размеренно говорит. И Кира, которую даже здесь я видела в приличном виде пару раз, а все остальное время — то в боевом снаряжении, то в спортивной форме, и вечно потную и пыльную. Нет, нереально. Вот Резкий сам такой же, может, и правда, что подобное притягивает подобное.
— Если вы позволите, я пригласил бы очаровательную Рину на свой командный пункт. И она вместе со мной может побыть в роли независимого эксперта-наблюдателя. Мне интересно как военачальнику. А ее взгляд будет незамутнен в этом плане. Он ученый и милая женщина. Увидит так, как это увидят наши жители. И поймет, какое впечатление произведут на наших сограждан ваши перемещения в случае критической ситуации. Нам же важно развитие взаимопонимания.
Злой чешет затылок, едва сгибая руку, бугрящуюся мощнейшим бицепсом:
— А запись? Мы же их проанализируем. И Ваше мнение нам очень интересно. Но позвольте. Откуда же Рина может представить себе восприятие нас вашими согражданами? Что для нас тоже важно. Но она не контактолог. Она знает, что и как может повредить нашей планете в виде непригодной пищи. Не более того.
— Ничто не заменит чисто человеческого восприятия. И раз уж эта милая женщина посвятила себя борьбе с тем, что вредно для землян, то ей будет очень уместно побыть наблюдателем, — церемонно склоняет голову Сталий, и я понимаю, что спасена от таскания по пылище тяжелого медицинского рюкзака.
Не в пример изменившемуся в последнее время Крису, Сталий был необыкновенно любезен. Из чего я сделала основной вывод: не под воздействием планеты изменился Криспин. Наоборот, мнение Сталия показалось мне необыкновенно здравым: женщину надо холить и лелеять. А в ответ она дарит тепло и любовь.
— Знаете, это именно то, для чего создана и земная женщина. Согревать нежным теплом. И быть всегда за надежной спиной сильного мужчины, — соглашаюсь я, поедая нарезанный мелкими ломтиками голубоватый душистый фрукт.
Командор улыбается улыбкой, вдруг ставшей натянутой и кислой, хотя фрукты, которыми мы перекусываем, почти приторны.
— Жаль, так не думает Ваша отважная подруга.
— Какая? У меня здесь нет подруг.
— Кира разве не Ваша подруга? Вы землянки, служите вместе.
— О нет. Это она так меня представила?
— Нет. Она отметила Ваши качества специалиста. Сказала, что вы очень трудолюбивы и добросовестны. Больше ничего не успела, у нас было мало времени, и обсуждали только рабочие моменты.
Мне становится невыносимо стыдно — я же едва не обрушила на кирину голову массу обвинений в отсутствии женственности.
Как бы то ни было, моя «наблюдательная миссия» проходит приятно, и, передавая меня Алексею, командор Сталий произносит:
— Если Вы позволите, то я и впредь предпочел бы привлекать Вашего эксперта к совместной деятельности. Неправда ли, это входит в наши общие цели?
Алексей кивает, а после ухода командора как-то странно смотрит на меня: