Большинство таллирианцев не были воинами. Высокие технологии позволяли им жить в комфорте и достатке не заботясь ни о чем кроме как совершенствования этих технологий ради еще большего комфорта. Исключение составляла очень узкая и привилегированная каста воинов: лучшие и сильнейшие самые образованные жители планеты, наделенные максимальным количеством привилегий за их заботу о благе и защите планеты за тот риск, которому они постоянно подвергались.
Сама цивилизация отождествлялась у таллирийцев с женщиной — прекрасной и хрупкой, как хрустальный цветок. И клан воинов был ее Защитником и Хранителем. Соответственно, и ребенок, рожденный от воина, принимался как величайший дар, и к его воспитанию было направлено пристальное внимание. Его с детства растили как воина, если только он был на это годен.
Собственно, вся правящая элита и была представлена воинами. И, как и на Земле, продвижение воина по социальной лестнице и в глазах общества зависело от его доблести и удачливости. Сталий как раз и относился к этой касте, он был рожден от великого воина, с детства воспитывался как воин, достиг многого и во внутренней иерархии занимал высшее положение.
На Таллирии Кира чувствовала, что они со Сталием несколько отдалились друг от друга — слишком многое навалилось на обоих. Он отсутствовал больше года, она решала массу вопросов по безопасности миссии. Оказалось, что и размещение тоже входит в ее задачи.
— Вот не понимаю, — вечером в очередной раз возмутился Вайпер, пользуясь тем, что они сидели в своем кругу. — Этот Виталий он что, украшает собой приемы? Он умеет хоть что-то, кроме как издергивать тебе нервы?
Кира устало откинула за спину волосы, которые пришлось распустить сейчас, когда все дела на сегодня были решены, — так сильно болела голова:
— Умеет. Если верить Роману.
— У нас есть основания не верить? И есть основания верить?
Криспин, как и Кира, обладал критичным взглядом на многие вещи. А вот Александр часто руководствовался эмоциями. Он и сейчас, едва войдя в их гостиную в новом, только два часа назад возведенном таллирийскими архитекторами здании, первым делом погладил Кирины волосы, свисавшие со спинки кресла вниз:
— Какое богатство, — бесхитростно воскликнул он, даже не заметив, что Кира и Крис обсуждали нечто достаточно серьезное и выглядели озадаченными.
— Эй, — тихо покачал головой Шанс, который сидел довольно далеко за спиной Киры и мог надеяться, то она его не услышит, как не слышал он ее беседу с Крисом. — Ты то, руки вытирать пришел?
— Не сходи с ума, Димка. Такое можно трогать только чистыми руками и заслужив честь правильными поступками, — с долей шутки ответил Резкий, но по его глазам Шанс понял, то тот совершенно искренен.
Кира действительно не услышала шутку Шанса, но зато явственно слышала ответ Резкого. И замерла, не зная, как реагировать. Она знала, какой гулена и любимец девушек ее товарищ, замечала это давно и на всех стоянках, а теперь вот оказалось, что он способен нравиться и таллирийкам. Но, как всегда, его безудержная жажда любви не отражалась на качестве службы, и Кира закрывала глаза на его слабости — знала, что в бою не подведет. И что девушки, с которыми он проводит время, не будут после чувствовать себя брошенными или обманутыми — Резкий умел сразу выбрать правильную тональность отношений.
Но сейчас Кира готовилась к серьезному с ним разговору, вот только Резкий пришел чуть раньше, чем она закончила не менее важное обсуждение с Криспином. Криспин и сам почувствовал, что надо оставить их наедине, и отошел к другим ребятам, что-то оживленно обсуждавшим.
Резкий все еще расправлял пальцами ее волосы:
— Не дергаю? Не больно?
— Не смеши. Даже если бы ты их выдернул. Кстати, мне б легче б было. Говорила же, устала тратить время на расчесывание и заплетание. И в спарринге еще хорошо, что никто из вас не догадался схватить меня за косу и ею же и придушить.
— А отличная идея, — усмехнулся Резкий. — Вот только придти в голову она могла бы только этому… посланнику… хоть бы послали бы его куда-нибудь… как можно дальше отсюда. Кира! Он это сделал?
Девушка обернулась от неожиданности — так изменился голос мужчины. И точно — в его глазах промелькнуло нечто такое, что Кира поняла: кивни она в значении «да», и от Сталия и правда полетят клочья. И, помня их предыдущую стычку с Резким, она не сомневалась.
— Нет, что ты. Он бы не позволил бы себе такой выходки.
— Кира, — голос Резкого, продолжавшего оставаться за ее спиной, хотя и выпустившего пряди из рук, друг слегка охрип. — Но ты же помнишь?