— Я понимаю тебя, — тихо ответил Роман. — Поверь. У нас общие цели не только формально.
— Надеюсь, — все так же серьезно ответила Кира. — Надеюсь, что ты больше ничего не утаил.
Роман протянул ей руку, и она взяла ее. Мужчина про себя удивился, насколько крепким было ее рукопожатие, и что у него не было ощущения слабой, вялой женской ручки, хотя руки Киры были ухожены безупречно. «И когда она успевает», — подумал он.
Роман хотел еще что-то сказать, но тут в дверь постучали практически одновременно с ее открытием:
— Вызывали, командир?
Умница Александр сходу заметил постороннего в кабинете и не позволил себе более вольного отношения, которое было принято в их спаянной кровью команде.
Едва за Романом закрылась дверь, Кира предложила ему сесть и уже обычным, немного усталым, но теплым голосом сказала:
— Прошу тебя. Пожалуйста, больше не вляпывайся никуда.
— А мне нравится, как ты со мной возишься. Но договорились. Не буду, раз это твоя просьба.
— Саша, это именно просьба, а не приказ.
— Ты знаешь, я выполню любой твой приказ. И просьбу тоже, — Резкий был совершенно искренен, но про себя подумал. — «Тогда мы просто найдем другой вариант побыть с тобой поближе».
— И еще. Сталий дал мне понять, что нам не следует вмешиваться во внутренние дела и обычаи планеты. Я о том парне и нашем предложении ему учиться на Земле.
Резкий кивнул:
— Я и сам понял, что погорячился. Ситуация ж какая-то нескладная вышла. От начала и до конца.
Кира кивнула в знак согласия.
— И это еще раз доказывает, что расслабляться не стоит. Таллирианцы интеллектуальны и миролюбивы. Полимерные домики на любую фантазию, лужайки. Заметь, травка генетически модифицирована. Всегда ровненькая и с проблесками цветочков. И вот в таком райском месте основу цивилизации составляет клан воинов. Не настораживает? И без деления на структуры правопорядка, суд. Просто воины.
— Запугали?
— За тысячи лет, думаю, да. И сейчас устоявшийся порядок поддерживается по инерции. Не надо нам расшатывать их равновесие.
— Согласен.
— Тогда по местам. Нам до выезда три часа. И Саша… — она помедлила, думая, не совершает ли ошибку. — Будь начеку. Наблюдай. Смотри, слушай.
— Это же постоянное наше состояние. Скажи, что именно ты хотела бы услышать.
— Хорошо. Скажу напрямую. Меня беспокоит Виталий Сергеевич. И есть некое смутное чувство по поводу вообще происходящего на планете.
— Присмотрюсь.
Кира, оставшись одна, отправилась готовиться тоже. Прием был официальный, поэтому яркие платья пришлось оставить в стороне. Сначала она выбрала строгий брючный костюм, как и у ребят, в котором ей было бы удобно действовать в любой нештатной ситуации. Но еще раз вспомнила дресс-код и все же остановилась на платье. Но не ярком и интригующем, а строгом и черном, облегающим ее фигуру, оставляя открытыми руки и ноги.
Она покрутила так и этак волосы, думая как их заколоть. За то время, что прошло с ее чудесного исцеления на борту корабля Сталлия, девушка совсем свыклась со своими волосами. Девочкой она носила косу, но к старшим классам лицея ее пришлось срезать и удовольствоваться коротким хвостиком, потому что она совершенно не успевала промывать и расчесывать буйную густую массу кудрей. А жизнь вокруг была куда интереснее, чем сушить волосы. А в Академии она и вовсе перекрасила их, как тогда казалось, навсегда.
Единственное, что ей сейчас было невероятно сложно — это засунуть их под капюшон скафандра. Кире приходилось заказывать их за приличные деньги с учетом особенностей фигуры, но если развитая грудь и тонкая талия были ей присущи и не менялись годами, то капюшон не был рассчитан на такие модификации. И заказать новый она не успела из-за спешного отлета миссии. Пришлось тренироваться и приноравливаться. Кира плела косу и оставляла ее вдоль спины. И вот это-то и не давало ей покоя время от времени. Она почему-то каждый раз, спрятав косу вдоль спины и взглянув на себя в облегающем боевом скафандре, существенно отличающемся от грузного и мешковатого для ремонтных работ, непонятным образом задумывалась о тех останках, которые разлагались тогда в коридоре таллирианского базового корабля. Но вот наталкивало ее на столь странные ассоциации, она пока понять не могла.