Снова улыбнулся генерал, кнопку на столе нажал. Глядь, дети вошли, Джонсик, Питер и Мэри. Вот оно, настоящее счастье шпионское!.. Главное, снова все вместе и все живы! Даже генерал Сидоров и тот всплакнул немного.
Потом говорит он Мишке:
— От детей, ребята, ничего не утаишь, это вам не ФБР какое-нибудь. Им, а не нам, спасибо за кактус на подоконнике скажите, особенно Мэри. Если бы не она, сидеть бы сейчас вам двоим в обнимочку в тюремной камере.
Вот такая вот история.
Жены своей Мишка больше не боится. А вот детей — да. Потому что от них ничего не утаишь: ври им, хоть на изнанку во лжи вывернись — все равно не проведешь. А потом время придет и станут дети решать, что с вами, мама-папа, делать: то ли сдать вас куда надо, то ли спасти. Но будь жизнь твоя хоть трижды шпионской, если любишь по-настоящему, нет в твоей жизни ни капельки лжи. А любовь — штука волшебная. Она и не таких дурачков спасала…
Большая-Большая-Большая игра
— …Да, это очень Большая Игра, Джеймс! — Вилли Юмбер самодовольно усмехнулся и откинулся на спинку мягкого кресла. Сигара в его рту перекочевала из одного уголка в другой. — Хотите в ней поучаствовать?
— Разумеется, шеф, — Джеймс Фишер коротко кивнул.
Со стороны могло показаться, что Джемс был занят своими собственными мыслями и вопрос шефа его нисколько не взволновал.
— Меня немного настораживает ваша грусть, Джеймс, — сигарета в уголке рта Вилли пыхнула дымом. — Я слышал, что у вас проблемы с Элеонорой?
— Нет никаких проблем, шеф.
— Хорошо если все так… — Вилли Юмбер немного помолчал. — Теперь о нашей Большой Игре, Джеймс. Суть в том, что через три дня, в Новосибирске, вы должны получить информацию от нашего агента. И никаких записей, понимаете?.. Ваша память великолепна. А потом, возможно, вам придется удирать от русского ФСБ. Но мы вас прикроем…
— Как прикроете, шеф? — Джеймс безучастно рассматривал чашку кофе на столе. Он слабо улыбнулся. — Вы одолжите мне эльфийский плащ?
— Разумеется, нет! — Вилли охотно улыбнулся в ответ. — Видите ли, в чем дело, информация, которую вы получите в Новосибирске, имеет прямое отношение к террористической организации «Янус». Русский генерал Кошкин тоже заинтересован получить ее. Но пока вы будете удирать от его людей, мы постараемся усадить русских за стол переговоров. Это и будет настоящая Большая Игра, Джеймс!..
— А если они меня просто сцапают?
— Тогда сработает вот это…
Вилли пошевелился в своем огромном кресле и на стол легла желтая ампула.
— Это обычный цианистый калий, Джемс. Русские тоже будут знать, что в любом случае им не получить от вас информацию о «Янусе».
— Цена, шеф?..
— Пять миллионов долларов, Джеймс. Их получите вы, если вернетесь живым или их получит ваша жена, если вы скушаете ампулу. Вы согласны на этот риск?
Джеймс Фишер кивнул. Вилли Юмбер снова улыбнулся.
— И все-таки меня немного настораживает ваша грусть, Джеймс. Знаете, по-моему, в ней есть что-то поэтическое.
— Надеюсь, шеф, она не помешает мне проглотить вашу ампулу.
— Ну, это само собой!.. — Вилли Юмбер весело подмигнул. — Поверьте мне на слово, Джеймс, там, за столом переговоров, мы прикроем вас так, что у русского генерала Кошкина не возникнет мысли бросить в бой своих легендарных «красоток». Кстати, я никогда не верил в их существование. А вы, Джеймс?..
Джемс Фишер потянулся вперед и взял ампулу с ядом.
— Это не имеет значения, шеф.
— А если откровенно, Джеймс? Как вы относитесь к этому мифу?
— Откровенно?.. — Фишер пожал широкими плечами и его красивое, мужественное лицо вдруг стало по-мальчишечьи веселым. — Мой вам добрый совет, шеф, никогда не требуйте откровенности от профессионального нелегала. В какой-то степени это то же самое, что допрашивать сам миф, сэр!..
Стрелки часов показывали половину второго ночи…
— Мой милый, дорогой и любимый Джеймс!.. — Женская рука змейкой скользнула по груди Джеймса Фишера. Затем нежные пальцы ласково погладили мужскую щеку. — Почему ты молчишь?..
— Я уже все сказал, Элеонора… — Джеймс безучастно рассматривал потолок в лунную сеточку. — Если я не вернусь, ты получишь пять миллионов долларов.
— А если вернешься?
— Тогда их получу я.
Элеонора пошевелилась… Над Джеймсом нависло ее удивительно красивое лицо. Зеленые глаза женщины излучали жадный и нетерпеливый свет.
— Я так хочу, чтобы ты вернулся, Джеймс!..
— Я постараюсь.
— А ты уже написал завещание, милый?
— Конечно.