В марте 1945 года группа из 75 агентов, возглавляемая майором ФБР Гурнелом, приступила к расследованию деятельности «Амеразии». Всего по делу, связанному с деятельностью журнала, проходило шесть человек. И все они обвинялись в шпионаже.
Казалось бы, все виновные должны были понести суровое наказание. Однако масштабная кампания в защиту сотрудников журнала, развернувшаяся в прессе, а также давление на судей посредством публикаций в газетах привели к тому, что сотрудники «Амеразии» получили лишь штрафы за ненадлежащее хранение секретных документов.
Даже при беглом анализе деятельности «Амеразии» легко заметить, что этот журнал во многом напоминал сеть «рабкоров», действовавших в 30-е годы во Франции и Англии. В этом же контексте следует рассматривать и работу Института тихоокеанских исследований.
Это учреждение было своего рода респектабельной гостиной, где сидели шпионы и агенты советской разведки. Институт был идеальной «крышей», и создавался он для сбора секретной и в первую очередь военной информации. Причем не только в США, а во всем Тихоокеанском регионе. Возможность беспрепятственно передвигаться открывала сотрудникам уникальные возможности для разведывательной деятельности.
Агент, перехитривший ФБР
12 ноября 1940 года резиденция абвера в немецком Бремене получила сообщение от своего агента в Соединенных Штатах. Казалось бы, ничего особенного не произошло: это было обычное послание, которые регулярно поступали в Бремен. Однако именно оно стало первым звеном в цепи событий, которые в конце концов вылились в шпионскую операцию, продолжавшуюся четыре с половиной года.
В своем донесении агент, имевший в картотеке абвера код R-2232, докладывал, что несколько американских предприятий, производящих гелий, увеличивают производственные мощности. А это первый признак того, что в скором времени увеличится и выпуск продукции. Агент также акцентировал внимание на том моменте, что объема гелия, до сих пор производимого в США, вполне хватало для удовлетворения всех потребностей этой страны, поскольку гелий использовался в основном для наполнения дирижаблей и как компонент воздушной смеси во время выполнении глубоководных работ водолазами. Поэтому агент предположил, что увеличение производства гелия связано с какими-то неизвестными разработками.
Агент также заострил внимание на том, что «излучаемые радием альфа-лучи представляют собой ядра атомов гелия». В связи с этим он предположил, что увеличение производства гелия «может быть связано со значительными достижениями в ядерной физике». Возможно, полагал он, в США ведутся исследования по использованию атомной энергии в военных целях.
А теперь вернемся к агенту R-2232. Оказывается, под этим шифром проходил немецкий химик Адольф Хильхаус, работавший на военную разведку. И теперь, анализируя этот факт, можно уверенно заявить, что Хильхаус отправил в абвер первое донесение, в котором обозначил начало атомной эры. В ноябре и декабре он отослал в бременскую резидентуру еще несколько похожих сообщений.
Однако информация, полученная от Хильхауса, интереса у руководства бременского центра не вызвала. И только благодаря упорству агента оно разослало его донесения в вермахт, ВМС и люфтваффе. Но реакция на эти послания была более чем прохладной. А весной 1941 года агент R-2232 получил распоряжение вернуться в Германию.
Явившись в Бремен, Хильхаус свои соображения представил в длинной записке, которую назвал «Производство тяжелого урана из гелия, предположительно для ВВС США». При этом он убедил руководителя резидентуры абвера в Бремене Карлса отправить этот документ тем же адресатам, которым отсылались его предыдущие донесения.
Реакция была та же, что и в прошлый раз. Заинтересовал этот документ лишь руководителя разведки люфтваффе полковника Шмидта. И он отправил донесение Хильхауса начальнику военно-технического управления вермахта полковнику Рёдеру. Тот, ознакомившись с запиской, официально ответил Карлсу, что «донесения агента очень неконкретны, и необходимо добиться от него более точных данных относительно этих экспериментов». Но ничего нового Хильхаус добавить не смог. В конце концов Рёдер все же рекомендовал для сбора более детальной информации направить в США опытного агента, и желательно физика.
Отправить за океан было решено Кёлера. Для этого имелся ряд оснований: он работал в разведке еще со времен Первой мировой войны, хотя и не был ученым-физиком, но знал инженерное дело и, наконец, до 1941 года он проживал в США.