1 Формула конституционной нормы, гарантирующей каждому
гражданину судебное разбирательство предъявленного ему обвине¬
ния в соответствии с установленными правилами процесса.—
Прим. ред.
органы подтвердили, что выплатили ему за его работу
856 долларов. Во время пересмотра дела Нельсона,
когда выяснилось, что показания свидетеля Райта явля¬
ются совершенно недостоверными, генеральный атторней
сам просил вычеркнуть их из протокола, и в конечном
счете дело было полностью прекращено.
Затем последовал нашумевший процесс Алджера Хис-
са. Видный государственный чиновник Алджер Хисс, ра¬
ботавший на протяжении ряда лет в государственном де¬
партаменте и занявший затем пост председателя Фонда
Карнеги для содействия всеобщему миру, был привлечен
к ответственности — формально за дачу ложных показа¬
ний, а по сути дела —за передачу секретных сведений
государственного департамента Советскому Союзу. Об¬
винение было основано главным образом на показаниях
двух профессиональных осведомителей — Уиттекера
Чеймберса и некоей Элизабет Бентли.
Дело Хисса имеет так много любопытных деталей и
сам Алджер Хисс, отбывший свой срок наказания, на¬
столько уверен в окончательной реабилитации, что под¬
робно комментировать это дело в настоящей книге не¬
легко и, пожалуй, неразумно. Однако можно определен¬
но сказать, что оно во всяком случае представляет собой
образец дела, где главным основанием для вызвавшего
сенсацию обвинительного приговора послужили показа¬
ния профессиональных осведомителей, обладающих все¬
ми описанными выше качествами.
Уиттекер Чеймберс и Элизабет Бентли
участвовали во многих процессах, аналогичных тем, кото¬
рые рассматриваются в настоящей книге, и доверие к их
показаниям значительно подорвано дальнейшими собы¬
тиями. В процессе Розенбергов (см. ниже) Элизабет
Бентли выступала как второстепенный свидетель. На во¬
прос, сколько раз она выступала со свидетельскими пока¬
заниями, она ответила: «О, господи, да я и не помню!»
Кстати, о характере ее деятельности свидетельствует то,
что, будучи по крайней мере с 1945 года заведомым осве¬
домителем Федерального бюро расследований, она в
1948 году начала кампанию против чиновника министер¬
ства торговли, некоего Вильяма Ремингтона, «назвав» его
в числе тридцати вашингтонских чиновников, которые, по
ее словам, являются членами «коммунистической шпион¬
ской организации». В июне 1950 года Ремингтона при¬
влекли к ответственности за дачу ложных показаний и
признали виновным только на основании заявлений этой
осведомительницы. Он подал апелляционную жалобу, и
вердикт был отменен на том основании, что присяжным
не разъяснили точно, что понимается под членством в
коммунистической партии. Позднее комиссия по проверке
лояльности реабилитировала его, а в 1952 году, когда
Элизабет Бентли в выступлении по радио повторила неко¬
торые из выдвинутых ею прежде обвинений по адресу
Ремингтона, он возбудил против нее иск за клевету, и ей
пришлось уплатить Ремингтону 3000 долларов, чтобы не
доводить дело до суда. Однако в конечном счете дело
Ремингтона завершилось трагически и довольно странно.
В январе 1953 года его снова судили, суд признал его ви¬
новным и приговорил к трем годам заключения в феде¬
ральной тюрьме. В конце 1954 года во время пребывания
в тюрьме он был убит.
Еще один пример из длинного списка — дело бывшего
служащего Международного валютного фонда Вильяма
Генри Тейлора. О нем — он не был признан виновным
в совершении уголовного преступления, но был уволен
правительственной комиссией по проверке лояльности —
мы упоминаем здесь потому, что его увольнение про¬
изошло главным образом на основании показаний все
той же Элизабет Бентли. Ему приписывали шпионаж.
О несостоятельности показаний против Тейлора можно
судить по тому, что не прошло и шести месяцев после
его увольнения, как комиссии по проверке лояльности
пришлось восстановить его на работе и реабилитиро¬
вать. Статья о Генри Тейлоре братьев Джозефа и Стю¬
арта Олсопов, напечатанная в январе в газете «Нью-
Йорк геральд трибюн», является одним из признаков
наметившейся тенденции к улучшению и возвращения
к здравому смыслу, о которой говорится в последних
главах нашей книги. Они писали:
«Как же насчет показаний мисс Бентли Кто все
это начал Как же насчет подготовки правительст¬
вом обвинения против Тейлора, которое, по призна¬
нию самой комиссии по проверке лояльности, было
построено на грубой клевете и злобных письмах
Как насчет генерального атторнея Браунелла, кото¬
рый несет ответственность за подготовку этого де-
ла Браунелл публично обвинил Тейлора в шпиона¬
же на основании грубо сфабрикованных и подтасо¬
ванных данных, которые комиссия по проверке ло¬
яльности теперь так решительно изъяла из суда. Что
он будет говорить теперь Вот вопросы, на которые
нужно ответить, если американское правосудие во¬
обще что-нибудь еще значит».
ГЛАВА
X
Дело Розенбергов
Процесс Этель и Юлиуса Розенбергов, которые в ап¬
реле 1951 года были приговорены к смертной казни за
участие в заговоре о передаче секретных материалов об
атомной бомбе Советскому Союзу, то есть за шпионскую
деятельность, и были в конце концов казнены 19 июня
1953 года на электрическом стуле, вызвал во всем мире
столько споров, произвел столь тяжелое впечатление и
память о нем еще настолько свежа, так как огромное мно¬
жество людей убеждено, что произошла ужасная судеб¬
ная ошибка, что этому процессу следует уделить специ¬
альное внимание. В настоящей книге я касаюсь этого про¬
цесса только с точки зрения вопроса о показаниях со¬
участников.
В этом смысле процесс представляет большой инте¬
рес. Единственным действительно обвинительным до¬
казательством против супругов Розенбергов или любого
из них были показания, данные Давидом Гринглассом и
его женой Рут. Последние признали себя виновными во
всей «шпионской деятельности», о которой говорило
обвинение, и таким образом стали «свидетелями-соуча-
стниками», причем их показания не были подтверждены
ни показаниями каких-либо других свидетелей, ни доку¬
ментами.
Перед тем как выступить в качестве свидетеля, Давид
Грингласс уже признал себя виновным в преступлениях,
инкриминировавшихся Розенбергам, но не был ни осуж¬
ден, ни помилован, а ждал приговора, который суд выне¬
сет по его делу после того, как он даст показания против
Розенбергов. У него были основания надеяться, и, как
следовало из его показаний, он и в самом деле надеялся,
что, дав эти показания, он получит некоторую выгоду для
себя. Когда дело дошло до приговора, он и в самом деле
был на пятнадцать лет отправлен в тюрьму, несмотря на
красноречивое выступление его адвоката, заявившего, что
если такие, как Грингласс, не будут в какой-то мере уве¬
рены в снисходительном к ним отношении, они не станут
предавать своих сообщников и правительство не сможет
тогда обеспечить вынесение обвинительных приговоров;
жена Грингласса находилась в таком же состоянии тре¬
воги и надежды. Хотя в обвинительном заключении она
значилась в числе участников заговора, ей самой не было