Частично основываясь на этих очень слабых доказательствах, Эдмондс сообщил Комитету, что немцы занимаются шпионажем в 50 местах на линии от Уоша на Линкольншире в Восточной Англии до южного побережья. В предыдущем году они проявляли большой интерес к новому железнодорожному узлу в Хитер-Грин. Кроме того, были сообщения, что в 1908 году 68 немецких офицеров – слишком много для комфортного отдыха – охотились с местными сворами гончих в Англии.
Из более раннего (ноябрь 1906 года) сообщения британского военно-морского атташе в Берлине Эдмондсу было ясно, что, хотя немецкое вторжение и оставалось маловероятным, совершенно невозможным оно не было. Его можно было бы осуществить скрытно при условии, что посадка войск производилась бы не в Гамбурге, где был английский консул и многочисленная английская община, а местное население было дружественно настроено по отношению к Англии. Банкиры Ротшильды чувствовали, что в случае непосредственной подготовки к вторжению на финансовых рынках будет отмечено активное движение, достаточное для них, чтобы обнаружить будущую мобилизацию. Сэр Джон Пендер из телеграфной компании «Eastern Telegraph Company» утверждал, что изменения в телеграфной связи тоже будут скоро обнаружены: «Наши клиенты столь же постоянны как клиенты мясника». Но, как рассуждал МО2с, немецкий отдел военного министерства, если бы немцы смогли остановить шифрованные телеграммы и газетные отчеты, так же как имели бы возможность управлять перемещениями пассажиров по железным дорогам во Францию, Бельгию и Голландию, то: «Ничто не пробудило бы наши подозрения, пока какой-то дружески настроенный к нам человек, который сбежал через голландскую границу, не послал бы нам телеграмму из Голландии».
Военное министерство хотело создать систему, способную предупредить его о мобилизации противника в течение часов, а не дней. Поэтому Эдмондс начал вербовать еще больше агентов. Но шпионаж по-прежнему оставался любительским занятием. Друзей Эдмондса, едущих в Германию, просили заходить в отделения полиции и спрашивать, проживают ли в этих районах англичане, под предлогом, что им нужен документ, засвидетельствованный англичанином. Затем найденных таким образом людей просили сообщать о военных и военно-морских приготовлениях. Удивительно, но и немецкая разведка в Великобритании использовала точно такой же неуклюжий метод вербовки.
Начитавшись Ле Кё, Эдмондс стал одержим намерениями Германии и вторжением в Англию немецких шпионов. Он начал нажимать на военного министра, лорда Ричарда Холдена, чтобы тот всерьез занялся вопросами немецкого шпионажа внутри Британии. В нескольких аспектах следующая книга Ле Кё, «Шпионы кайзера», где была описана немецкая агентурная сеть, работающая в Великобритании, стала для этого решающим доводом. Публикация книги с продолжениями началась в начале марта 1909 года, а в последний день этого месяца была созвана подкомиссия Комитета имперской обороны при лорде Холдене. Участники, включая министра внутренних дел, первого лорда Адмиралтейства, министра почты, адмирала Александра Эдварда Бетелла – директора военно-морской разведки, генерал-майора Джона Юарта – директора Управления военных операций, и объекта постоянной ненависти Ле Кё, специального уполномоченного столичной полиции – сэра Эдварда Генри, приступили к рассмотрению «вопроса об иностранном шпионаже в Соединенном Королевстве». Теперь у Эдмондса появился шанс обрисовать в общих чертах свои доказательства. Но доказательств, за исключением книги Ле Кё, некоторых неподтвержденных историй в газетах, и сообщений Мелвилла, было слишком мало. Впрочем, как ни соблазнительно было бы высмеять Эдмондса, в его убеждениях было что-то очень важное, а именно: Англия действительно нуждалась в функционирующей секретной службе.
Эдмондс представил свою оценку ситуации, основываясь на опыте деятельности немецкой разведки в мирное время, и сослался на консульского чиновника графа Виктора Ойленбурга, которого в 1904 году обнаружили в шлюпке, с которой он, очевидно, наблюдал за десантированием войск на маневрах близ Клактона. Эдмондс утверждал, что Брюссель, Женева и Нью-Йорк были немецкими шпионскими центрами и в этом, по крайней мере, он был прав.
Большей частью «доказательства», приводившиеся Эдмондсом, были анекдотичными. Например, он рассказывал историю о том, что когда немецкий военный атташе майор Роланд Остертаг (по прозвищу «Пасхальное Яйцо»), пожаловался в театре Уиндхэма в январе 1909 года на то, что актеры, играющие немецких офицеров в пьесе Гая дю Морье «Дом англичанина» (о вторжении в Англию), говорили «хриплыми голосами», генерал-лейтенант Уильям Твэйтс, поднял монокль и сказал: «Нечистая совесть, Остертаг, нечистая совесть». Преувеличенное значение также придавалось сообщениям, основанным на рассказах от Ле Кё, сообщениям друга Эдмондса Фреда Джейна, который издал военно-морской справочник «Все боевые корабли мира Джейна», полученным письмам, некоторые из которых просто пересказывали истории из «Шпионов кайзера», и газетным сообщениям. Кроме того, как он сказал, ему мешали равнодушие и апатия населения: например, одна владелица пансиона в Уэллсе отказалась помочь ему, говоря, что немецкие деньги ничуть не хуже любых других.