[44]
в одном из своих прошений о сокращении срока наказания обращал внимание на непоследовательность британских властей по отношению к шпионам: "Шпионаж в пользу Великобритании - достойное всяческих похвал деяние, но шпионаж в пользу Германии - преступление; английский шпион - благородный человек, а немецкий уголовник"(18).
Таким образом, немецкая разведка мало что сумела разузнать в Великобритании за время войны. Оценка одного бывшего офицера МИ-5 была следующей: "Ни один из немецких шпионов в Великобритании не получил сведений больше, чем мог почерпнуть из наших газет, значительная часть которых шла в Голландию, а оттуда уже в Германию"(19). Впрочем, немцы могли утешать себя тем, что британские шпионы в Германии действовали не намного лучше. Действительно, большинство шпионов (235 человек), пойманных в Германии, были немцами, затем идут французы - 46 человек, а англичане занимают в этом списке одну из последних строчек - три человека, чуть больше, чем перуанцы - один человек. Немцы признавали, что пойманные агенты - это лишь часть тех шпионов, которые работали на территории Германии, но трудно поверить, будто СИС под руководством Камминга вообще сподобилась получить какую-либо мало-мальски стоящую информацию от своих агентов в Германии.
Бригадный генерал В. X. X. Уотерс, британский военный атташе с большим опытом работы, писал после войны: "Моей точкой зрения всегда было - и опыт лишь подтверждает это, - что результаты деятельности секретных служб, как правило, весьма незначительны"(20).
Значит ли это, что за всю историю первой мировой войны разведывательные службы не добились никакого успеха? НД кое-что получила от своих "внимательных путешественников" в самом начале войны, в частности из докладов одного американца, Уилберта Е. Страттона, работавшего в Лондоне в компании "Пирене". Страттон предложил свои услуги НД после поездок в Россию, а поскольку он оказался в Германии в июле 1914 года, НД направила его в Петроград для выяснения обстановки. Страттон послал несколько шифрованных телеграмм с железнодорожных станций по пути в Петроград, докладывая о том, что он считал признаками начавшейся мобилизации. Несмотря на то что некоторые телеграммы пришли в Берлин недостаточно быстро, чтобы иметь какую-либо ценность, остальные дошли в срок и способствовали выяснению на ранней стадии русских военных приготовлений. НД, весьма довольная деятельностью Страттона, отправила его с заданием
[45]
в Стокгольм, затем снова в Россию. Когда он был отозван обратно в Лондон в начале 1915 года, НД, естественно, попыталась уговорить его работать и там, но Страттон решительно отказался[*Компания "Пирене" утверждает, что в их досье нет никаких следов Страттона. Однако любопытно отметить, что президентом "Пирене" после войны был Уоллес Банта Филипс, который также руководил в Лондоне организацией, занимающейся коммерческим шпионажем].(21).
Французская разведка заполучила детально разработанный план Шлиффена германскую схему ведения военных действии против Франции, основанную на прорыве через Бельгию, - от офицера немецкого Генерального штаба, отправившего письмо из Льежа с подписью "Мститель" и предложившего "документы огромной важности". Немец с головой, забинтованной так, как будто он только что перенес хирургическую операцию, встретился с французским агентом капитаном Лемблингом трижды - в Париже, Брюсселе и Ницце. Он сказал Лемблингу: "Я полностью отдаю себе отчет в своем поступке, но они поступили со мной еще более бесчестно, и я мщу за себя". После чего передал весь план Шлиффена, включая подробную карту-схему зон концентрации войск.
Французская спецслужба получила еще ряд сведений, подтверждающих точность полученной от "Мстителя" информации, включая подробности активного ремонта железнодорожных путей в землях Западного Рейна и документы Верховного командования о принципах, которыми должна руководствоваться немецкая армия, если начнется война с Францией. Но в любом случае план Шлиффена стал практически открытым после публикации в 1909 году в "Дойчер ревю" анонимной статьи, явно написанной самим Шлиффеном, где опротестовывались изменения, внесенные Верховным командованием в его план. Чтобы подчеркнуть весомость своих аргументов, автор вынужден был дать сведения и о самом плане[*Слушатель военного колледжа представил эту статью вниманию своего командира сэра Генри Вильсона, будущего начальника британского Генерального штаба. Вильсон, который должен был бы понять из прочитанного, что Британский экспедиционный корпус находится под угрозой, вернул статью с пометкой "было интересно"(22)].
Однако французский Генеральный штаб до последнего момента отказывался верить в подлинность плана Шлиффена, предпочитая думать, будто "Мститель" был "подсадной уткой", призванной отвлечь внимание от подлинного места нападения. Непростительная ошибка: маршрут, по которому двигались немцы в 1914 году, явился в точности тем, который был указан "Мстителем". Когда после войны маршал Петен попытался провести расследование, то обнаружил, что все документы, переданные "Мстителем", были сожжены в августе 1914 года(23).
[46]
Немецкая НД получила план атаки союзников в битве на реке Сомме от француза-военнопленного, а сведения об одном из первых танков - от пленного англичанина. Француз сообщил так много подробностей и говорил с такой убежденностью, что в НД решили, будто офицер столь невысокого ранга не может иметь доступа к такого рода информации, и отнеслись к нему, как к шарлатану. Англичанин сумел выскочить в целости и сохранности из взорвавшегося танка и, находясь в шоковом состоянии, рассказал в подробностях офицеру НД о своей работе на танковом заводе, описал дизайн и сборку танков, а также объем выпуска этих новых военных машин. Полученные от него сведения были настолько полными, что любой инженер, основываясь на них, смог бы собрать модель танка, однако в НД сомневались в их достоверности до тех пор, пока они не подтвердились, однако было уже поздно(24).