В надежде приглушить развивающийся антагонизм была выдвинута идея заключить соглашение о разделе мира на сферы влияния. УСС принимает на себя основную ответственность за подрывную деятельность в Северной Африке, Китае, Корее, южной части Тихого океана и Финляндии, в то время как УСО достались Индия, Западная Африка, Балканы и Средний Восток. Операции в Западной Европе проводились как УСС, так УСО(40). Однако обе организации отчаянно браконьерствовали, залезая на территорию друг друга. Так, американцы с разрешения англичан получили доступ к Югославии. Но когда Лондон переключился с поддержки роялистов во главе с Михайловичем на помощь коммунистам, руководимым Тито, УСС изо всех сил продолжало поддерживать Михайловича. Американцы с неодобрением относились к политике англичан в отношении Греции, и УСС подбрасывало в прессу материалы, рисующие англичан в самом неприглядном свете.
Англичане не одобряли открытость американцев, их раскованность в общении – качества, которые помогли им обрести множество друзей в районах, где действовало УСС. Даже некоторая наивность, над которой посмеивались «строители империи» из УСО, обернулась достоинством. Эдмонд Тейлор, представитель УСС при штабе войск США в Юго-Восточной Азии, рассказал такую историю. Молодой офицер УСС, только что окончивший ускоренные курсы тайского языка, путаясь в грамматике, произнес перед лидерами партизанского движения страны вот такую короткую, но зажигательную речь: «Американские офицеры ненавидеть японцев, любить народ Таи. Иначе они (американцы) нехорошие. Все время пить виски, играть в карты, распутствовать, заниматься онанизмом».
Известие об этой речи, говорит Тейлор, распространилось по всему королевству за потрясающе короткое время и «в огромной степени подняло престиж американцев»(41). Нельзя не задаться вопросом, не противопоставили ли жители страны эту речь инциденту с одним высокопоставленным тайским офицером. Офицер прибыл на Цейлон и привез подарок от короля Таиланда лорду Луису Маунтбеттену – золотые запонки. Его принял офицер УСО, заявивший, что Маунтбеттен не примет подарок, который поступил из «вражеской» страны(42).
УСС завербовало бывшего военного корреспондента Терезу Бонней, которая во время русско-финской войны тесно сдружилась с финскими лидерами. Родилась идея послать её в Хельсинки в качестве корреспондента журнала «Кольерс», чтобы попытаться убедить финнов порвать с нацистами. СИС, проведав об этом, возмутилась и сделала все, что в её силах, для того чтобы сорвать эту миссию. Бонней все же приступила к работе, но лишь после того, как УСС направило официальный протест английскому послу в Вашингтоне. Когда УСС решило направить команду из тридцати человек в Норвегию для организации диверсий на железных дорогах, англичане заявили, что они по политическим мотивам против этой операции, и отказались предоставить самолеты для переброски парашютистов. Американцам пришлось использовать свои самолеты с неопытными экипажами. В результате два самолета разбились и погибло десять агентов УСС. Поэтому не стоит удивляться тому, что Лайман Киркпатрик описывает отношения между УСС и УСО/СИС на позднем этапе войны как «постоянную битву за власть», в которой, по мнению другого сотрудника УСС, «англичане были таким же врагом, как и немцы»(43).
Более всего противостояние было заметно на территории Британской империи. Представители УСС были просто шокированы поведением англичан в Индии. Эдмонд Тейлор писал домой: «Работа с нашими «кузенами» превратила меня в циника по отношению ко всяким идеалам. Если бы мы действительно следовали призывам нашей пропаганды, нам следовало бы объявить англичанам войну за то, что они утвердили себя в качестве расы господ в Индии. Правление англичан в Индии – фашизм, и в этом нет никаких сомнений»(44). Англичане чувствовали это отношение УСС. Они совершенно справедливо опасались, что антиколониализм американцев подхлестывает националистическое движение в Индии. На взгляд из Дели, американцы представляли собой такую же серьезную угрозу послевоенному британскому владычеству, как и японцы. Поэтому делалось все возможное, чтобы обеспечить контроль англичан над всеми операциями УСС в этом регионе. Лондон требовал права санкционировать планы УСС и просматривать все сообщения этой организации, направляемые из Индии, до их отправки в Вашингтон. Американский командующий на этом театре военных действий генерал Джозеф Стилуэлл положил конец таким притязаниям. Он заявил американскому Объединенному комитету начальников штабов, что он скорее вообще прекратит все операции УСС в регионе, нежели позволит англичанам, и особенно УСО (генерал был о нем весьма низкою мнения), контролировать эту организацию.
Маунтбеттен и Донован оказались оба втянутыми в эту свару. Первый заявил Лондону, что деятельность УСС в Индии является для него совершеннейшей тайной. Однако у Донована после разговора с лордом сложилось впечатление, что Маунтбеттен согласен на создание крупных специальных сил, в которых УСС отводилась серьезная роль. Донован использовал этот момент для разработки нескольких масштабных, но весьма туманных оперативных планов, которые ещё сильнее встревожили англичан. Стороны достигли соглашения, однако продолжали жульничать. Англичане обнаружили группу агентов УСС в районе, где их деятельность не была санкционирована. В ответ на жалобу Великобритании американцы выдвинули контрпретензии, заявив, что их пытаются отодвинуть в сторону. В качестве примера такого отношения американцы привели передачу английского радио на Таиланд и Индокитай, в которой объявлялось о начале высадки в Нормандии и о том, что Францию освобождают английские и колониальные войска «с некоторой помощью союзников»(45).
Обе конторы принялись шпионить друг за другом. Персонал УСС в Дели был предупрежден о том, что англичане – специалисты по интригам и что они внедрили шпионов во все американские учреждения. Картер – журналист, занимавшийся разведывательной работой лично для Рузвельта, – заявил Доновану, что англичане проникли в УСС и «в подробностях знакомы с его планами, методами и штатом сотрудников». Донован сообщил в ответ: «Наши союзники… знают о делах внутри нашей службы гораздо меньше, чем мы знаем о них».
Отношения с каждым месяцем становились все более кислыми. Одно сообщение УСС заканчивалось следующими словами: «…для наших зарубежных противников, и в первую очередь для англичан». С другой стороны, сотрудник СИС капитан Генри Керби позже охарактеризовал своих «кузенов» из УСС как «этнические отбросы Америки», в результате действий которых «одним махом вся наша система безопасности была поставлена под угрозу»(46).
Глубокая пропасть, разделившая УСС и английские разведывательные службы, означала нечто большее, чем конфликт мастера с подмастерьем, достигшим вершин ремесла и стремящимся избавиться от опеки. В углублении разногласий между ними большую роль играл политический фактор. Большинство американцев, работавших в УСС, были проникнуты антиимпериалистическими настроениями. Рузвельт считал, что европейский империализм был одной из важнейших причин войны, и рассматривал участие США в войне как возможность разрушить старые колониальные империи Нидерландов, Франции и Великобритании. УСС было не чем иным, как одним из инструментов, призванных приблизить их конец.
СИС и УСО, напротив, были заняты сохранением и восстановлением Британской империи во всей её предвоенной славе. Английская разведка не хотела позволить американской организации, родившейся совсем недавно, популяризировать свои антиколониальные идеи в районах, которые СИС и УСО считали принадлежащими Великобритании. Полковник сэр Рональд Уингейт, работавший в аппарате премьер-министра, следующим образом обобщил настроение англичан: «Мы воевали с Германией дольше всех, понесли наибольший урон и принесли самые большие жертвы, а в итоге войны мы потеряли больше, чем любое другое государство. Появились эти проклятые Богом американские профессора, толкующие о четырех свободах и об Атлантической хартии…»(47)