Потом он перешел к ларю с отрубями. Там он снял штаны, свитер, рубаху и носки и аккуратно закопал их в коричневатую, похожую на опилки крупку.
И под конец свинарь — странное существо, облаченное в толстое серое нижнее белье, — с трудом, с тяжкими вздохами и ворчанием забрался в ларь с ячменной мукой и принялся зарываться в белый пушистый порошок, точно гигантский морской червяк, называемый пескожилом, который ввинчивается в мягкий песок. Погрузившись до половины туловища, он потянулся к полке у себя над головой и достал пачку старых журналов «Свиновод». Затем он продолжал извиваться, пока не углубился по самые плечи. Тогда он подложил журналы под голову, засунул руки в муку, как под одеяло, и со вздохом отклонился назад.
— Клянусь святым Антонием, — с озорным видом проговорил Шпунтик, когда свинарь закрыл глаза, — парень в самом деле намерен спать, э? Как по-вашему? — И друзья снова закатились смехом.
Глава шестнадцатая
Сны
— Вода в самом деле убывает, как по-вашему, э? — произнес именно в этот момент Сквайр. — Взгляните на молодежь, миссис Барлилав, они щиплют траву, а пару часов назад она была еще скрыта водой.
К этому времени голодное стадо сожрало все, что росло на небольшом холме, часть которого составлял Приют отдохновения, и сейчас холм представлял собой темно-бурый бугор, хотя по краям непрерывно появлялась зеленая кайма по мере того, как уровень воды в ручье постепенно снижался. Но с той же скоростью, с какой трава появлялась, ее поедало стадо. Растительная пища, конечно, поддерживала силы свиней, но это было все равно что человеку жить на одном зеленом салате. Поэтому свиньи жаждали чего-нибудь существенного.
— А нельзя ли нам пройти по краю ручья, Сквайр? — спросила миссис Барлилав.
Желудок ее ныл от голода, но еще больше ныло ее сердце по Шпунтику. Сквайр уловил мольбу в ее голосе и кивнул тяжелой головой.
— Скоро, скоро, дорогая, — ответил он. — Мы с вами, знаете ли, не пловцы, мы должны держаться своей глубины. Однако, сами видите, по верхушкам ив вдоль берега уже четко можно сказать, где край ручья. И верхушки некоторых изгородей показались.
Он на минуту задумался, потом издал свое характерное низкое, похожее на кашель, хрюканье и закричал:
— Сударыни! Прошу сюда! Топ-топ! — И когда остальные восемь матрон присоединились к миссис Барлилав и, встав кружком, почтительно стали слушать, он произнес следующую речь: — Прошу внимания, сударыни, повторять не стану. Как видите, непохоже, чтобы помощь была близка. С другой стороны, вода убывает. Не настолько, чтобы отправить вниз молодняк, но мы с миссис Барлилав намерены совершить небольшую прогулку и разведать, что и как. — Он помолчал. — Есть возражения? — рявкнул он, но свиньи, заметившие свирепое выражение его глаз, промолчали.
— Значит, решено, — продолжал Сквайр. — Присматривайте за стадом. Да, и еще одно, сударыни. Не вздумайте идти за нами. — И он вошел в воду, погрузившись по грудь. Миссис Барлилав последовала за ним.
А тем временем в сарае все спали и видели сны. Сны Фелисити были, как обычно, простые, мирные и счастливые — тепло, солнышко и колышущаяся вода.
Свинарь видел более сложный сон, связанный, как и наяву, с едой. Во сне он собирал в сарае все нужные предметы — спички, бумажные мешки и коробки, чтобы развести костер, большую квадратную жестянку в качестве котла и бутылку с растительным маслом, которым он обычно смазывал свиней, участвующих в выставках. Во сне его коснулся дивный запах жареного молочного поросенка, и он заворочался в своем ларе с ячменной мукой, и его веки с белесыми ресницами задергались.
Шпунтику же снился кошмар. Во сне он лежал не в солнечном пятне около двери, а играл в короля на троне в Приюте отдохновения, вспрыгивая на мамочкин большой толстый бок. Снаружи сарая реальное солнце закатилось за тучу, и солнечное пятно пропало. И во сне день тоже помрачнел, мамочка исчезла, а на Шпунтика надвигалось что-то страшное — огромное, толстое и белое.
Свинарь так глубоко погрузился в ячменную муку, что в конце концов втянул ее в нос. Он проснулся и растер физиономию испачканными в муке руками, так что теперь сделался белым с головы до ног. Его мозг получил сигнал: хочу пить. Оперевшись на края ларя, он вылез наружу.