— Само собой, — отвечал каждый отец.
И само собой, так оно и было.
Едва свинарь плюхнулся в воду, как Шпунтик и Фелисити поняли, что надо попытаться спасти его. Не могли же они просто дать ему утонуть.
— Крикни папе и маме, чтоб помогли! — взвизгнул Шпунтик, делая профессиональный нырок.
— Скорей! — закричала Фелисити, подлетая к двум большим свиньям. — Найдите что-нибудь деревянное потяжелее и столкните в воду!
— Вот тяжелое бревно, — пропыхтела миссис Барлилав, а Сквайр прохрюкал: «Годится, э?» — и они вдвоем высвободили бревно из прибрежного мусора.
— Давайте! — проверещал Шпунтик, а потом направил кол в сторону затора. Фелисити уселась на его острый конец, и Шпунтик пискнул:
— Полный вперед!
Запруда стала не такой глубокой, течение немного ослабло, вода падала вниз уже не с такой силой, но, хотя свинарю уже не грозило утонуть, зато ему грозило быть унесенным течением.
И тут случилось чудо, к полному изумлению четверых животных, которые были так поглощены спасением утопающего, что не заметили нависшего над ними вертолета. Неожиданно и пугающе на них упала его тень, их оглушил треск мотора, и поверхность воды покрылась зыбью, взбудораженная потоком воздуха от крутящегося винта, когда пилот опустил машину на уровень верхушек деревьев.
Выглядывая из люка, наблюдатель перегнулся и стал давать указания пилоту, на конце же спасательного троса повис механик над самой головой у свинаря.
«Немного выше, назад, чуть ниже!» Затем последовало: «Так держать!» — и спасатель обвязал тросом свинаря под мышками и поднял руку, подавая сигнал наверх.
После этого большая странная птица с легкостью вздернула вверх тяжелого служителя, словно паука на паутине, и втянула его в себя. Подумав, она положила еще одно коричневое яйцо на берег возле Сквайра и его супруги, а потом развернулась и улетела прочь.
Запруда успокоилась, поверхность стала опять гладкой. Спасительный кол унесло водопадом, щетинки на спинах у больших свиней улеглись. Шпунтик стал приходить в себя, стараясь совладать с дрожью, охватившей его от возбуждения и ужаса перед происходящим. Все присутствующие реагировали на случившееся по-разному.
— Она его проглотила! — со страхом проговорил Шпунтик.
— Не важно, зато ты цел и невредим, — с облегчением произнесла миссис Барлилав.
— Клянусь святым Антонием, что это была за чертовщина? — сердито сказал Сквайр.
— Это был вертолет, — насмешливо ответила Фелисити.
Наступило молчание, все с жадностью уплетали земляные каштаны.
— Потрясающе, — выговорил Сквайр с полным ртом. — Треклятый свинарь не имел, понимаете, права улетать ни с того ни с сего. Я думаю, мы отправимся домой, когда поедим. Уж я ему все выскажу, что я о нем думаю. В конце концов, ты и твоя знакомая спасли ему жизнь, э?
— Жизнь мне спасли, жизнь спасли, — бормотал свинарь, лежа на полу стрекочущей машины. — А я-то их называл тупыми, безмозглыми, некультурными, противными. А они вот что для меня сделали. Я их отблагодарю, непременно отблагодарю. Вот увидите.
— Да, да, старина, — успокаивала его команда. — Расслабься, не волнуйся так. Скоро мы тебя доставим в больницу.
— В больницу? — завопил свинарь, пытаясь встать на ноги. — Не хочу я в больницу. Везите меня на ферму. У меня работы по горло. Я должен приготовить все к их возвращению.
Глава восемнадцатая
Без вести пропавший
К вечеру все стадо испытывало приятное ощущение сытости, а свинарь опять испытывал мучительное чувство голода. Он стоял подле вертолета, опустившегося прямо во дворе, и смотрел на бетонный фундамент, где раньше находился сарай с кормом. Свинарь промок, он был потрясен, его неповоротливый мозг почти бездействовал. Если в голове у него и шевелились какие-то мысли, то только о еде. «Но больше никакой свинины, нет уж, спасибо, никогда в жизни, — медленно сказал он себе. — Никогда в жизни. И утятины тоже. После того, что они для меня сделали. Ни за что».
И тут, словно читая его мысли, пилот сказал:
— Слушай, ты, наверно, здорово проголодался, старина. Мы-то отлично позавтракали яичницей с беконом. — Свинарь вздрогнул. — А ты небось несколько дней не ел. На, возьми мои бутерброды. Они с колбасным фаршем.
— Не могу, — тихим голосом ответил свинарь.
Думая, что он стесняется, наблюдатель сказал дружелюбным тоном:
— Ну тогда я тебе кое-что получше предложу, старина. Возьми мой сэндвич, он с утиным паштетом.
— Ой, нет, не могу, — еще более несчастным голосом отозвался свинарь.