В телефонной трубке послышался вздох.
— Простите, Марина Филипповна. Я тут такого наговорил, что завтра неловко будет смотреть вам в глаза.
В трубке снова послышался вздох, и женский голос грустно произнес:
— Не горюйте. Вы меня не увидите.
— Что случилось, Марина Филипповна?
— В сущности, ничего страшного. Только ошибка с самого начала. Понимаете, я тоже Марина. Но не Филипповна.
— Погодите, как же так?
— Я же вам говорила, — жалобно вымолвила женщина. — И не раз… Что вы ошиблись. Но вы не давали мне возможности объяснить. Вы перепутали номер телефона.
— Идиот! Если б только номер телефона. Все перепуталось у меня в голове.
— Кроме того… — в мягком голосе женщины чувствовалось желание оправдаться. — Если б я положила трубку, вы подумали бы, что это сделала та Марина, ваша знакомая. И верно, еще сильней расстроились бы.
— Вы очень заботливы…
— Представляю, какой вы сейчас злой… А еще… Только не сердитесь. А еще и потому не положила трубку, что… Простите, это некрасиво с моей стороны, — очень хотелось выслушать до конца.
— Ну конечно, — язвительно бросил он. — Неуемное и всемогущее женское любопытство.
— Нет, — грустно сказала она. — Как вам сказать?.. Это трудно объяснить. Однако именно вы, возможно, и поймете. Я слушала вас, а слышала рассказ о собственной судьбе. Разлука, одиночество, озлобленность. И при всем том — такое же, как и у вас, чувство к виновнику. Ничего не могла перечеркнуть… — Голос на миг прервался, — Поверьте, женщине труднее. Видите, я отвечаю вам откровенностью на откровенность.
— Спасибо. — Теперь уже у него в голосе звучало смущение.
— Вы уже не такой сердитый? Тогда позволю себе полюбопытствовать. Я слушала вас, и мне захотелось узнать, кто такая Марина Филипповна? Откровенно говоря, я вам завидую. Рядом с вами человек, которому все можно рассказать. Который понимает. А во мне все, все кипит и перекипает. Рассказываю стенам. Грустно, правда?
— А может, так легче?
— Нет, поверьте… Кто ж она, ваша Марина Филипповна?
— Она уже пожилая женщина. Муж ее ослеп после контузии. Лет пятнадцать назад. — Замолк, не зная, что говорить дальше. — Она у нас работает.
— Нелегкая судьба, — сказала женщина.
От этих слов и от того, как незнакомка их произнесла, его обдало жаром. «Я, почти тридцатилетний балбес, уже который раз обращаюсь к Марине Филипповне со своими терзаниями-бедами. Наплел!.. И даже не спросил, как чувствует себя ее муж? Могла ли она этой ночью поспать хоть несколько часов? Обо всем забыл. Собственное «я» скулило».
— Ну что ж, — услышал он голос незнакомой Марины, — мне хочется еще раз извиниться и пожелать вам…
— Что ж тут можно пожелать, — криво улыбнулся он, забыв, что она его улыбки не увидит.
— Чтоб на душе стало легче.
— Весьма расплывчатое понятие. Пожелаю и вам того же. Погодите! — его передернуло. — Теперь мне остается услышать ваше слово. Ведь вы тоже Марина. Скажите, пожалуйста, как бы вы поступили? Ну вот… Если б это с вами случилось?
— Я? — удивленно переспросила она. — Не знаю. Может быть… — голос прервался. — Может быть, так же? Наверно, так же, как вы, — уже тверже сказала она. — Встретила бы неприязненно. Потому что очень было бы больно. И так же точно поверила бы. Вообще я очень доверчива… А потом разъярилась бы — о, я бываю бешеной — и назвала бы его негодяем.
Она умолкла.
Он ждал.
— Я женщина, и потому все это, наверное, сопровождалось бы плачем.
— А дальше? А на следующий день?
— Не знаю. Это так неожиданно. И страшно.
— И все-таки? — спросил, уже нервничая.
Женщина молчала.
— Я знаю, что вы подумали, — сказал он. — Жестокий вопрос?
— Да, — глухо промолвила она.
— Простите. И можете не отвечать.