— Спасибо тебе! Если бы не твои парни, нам бы тяжко пришлось без моста.
— Шрама благодари, — ответил Леший, принимая благодарность, — Если бы не он, мы бы в том пузыре так и сдохли, как собаки.
— Ваш человек погиб. Примите соболезнования, — склонил лысую голову Лебедев.
— Бармалея жалко, конечно, но он задание выполнил, и мы похороним его с честью. А это тебе, коллега. Держи на память! — и Леший протянул Шраму небольшой сверток.
В куске прорезиненной ткани оказался предмет величиной в кулак взрослого мужчины, упруго-мягкий на ощупь и состоявший, как казалось, из плотного поролона светло-желтого цвета. Это был «пузырь», редкий и ценный артефакт, обладавший уникальным свойством нейтрализовывать даже весьма сильное радиоактивное облучение, никак при этом не ухудшая своих свойств. Стоило ему попасть в радиоактивное место, как он начинал пульсировать, выделяя с хлопками тончайшую светлую пыль, защищавшую владельца артефакта от радиации. «Пузырь» стоил серьезных денег, но своими качествами он оправдывал любую цену.
Шрам искренне поблагодарил за замечательный подарок и спрятал артефакт в нагрудный карман «Севы». «Пузырь» был замечателен еще и тем, что, в отличие от прочих «даров» Зоны не имел замеченных, выявленных учеными негативных свойств, и его можно было спокойно носить хоть подвесив на веревочке на шею.
Отряд Лешего, попрощался с Лебедевым, после чего, забрав труп Бармалея, ушел на другой берег по опущенному мосту, а боевики «Чистого неба» собрались вокруг своего командира у туннеля, проходившего под железнодорожной насыпью. С другой стороны через полукруглое отверстие был уже виден город, а у дороги торчал сине-белый указатель с надписью «Лиманск».
— Пойдем двумя группами, — сказал Лебедев. — В первой будут Шрам, Динамит, Леха и Влад. Остальные пойдут следом, в случае чего поможем огнем. В первой половине города засели недобитые бандиты, во второй — какие-то неизвестные, но опасные боевики, я про них уже много слышал. Похоже, в Зоне есть еще какая-то группировка, законспирированная почище нашей, теперь нам выпадает шанс познакомиться с нею поближе…
Лебедев знал о таинственной секте Стражей Зоны — недаром он пристально следил за всеми новостями и циркулирующей среди бродяг информацией. Возле самой ЧАЭС устроилась и давно уже усиленно развивалась секретная, очень серьезная военизированная группировка. Себя эти люди именовали «Монолитом», одноименно с прозвищем легендарного Исполнителя Желаний, скрытого в дышащем радиоактивным злом Саркофаге. У монолитовцев были свои могущественные покровители, снабжавшие своих бойцов деньгами, оружием, снаряжением и много чем еще.
Стражи Зоны оберегали подступы к ЧАЭС, уничтожая всех, кто пытался пробраться туда, начиная от дерзких бродяг-одиночек, заканчивая военными экспедициями, вооруженными до зубов и оснащенными по последнему слову техники. На контакты с другими группировками «Монолит» не шел, никаких сведений о себе не распространял, о планах никому не докладывал.
Именно основатели этой грозной группировки похитили в свое время установку-генератор пси-излучения «Пульс» и всю имевшуюся документацию на нее. Широко используя шпионаж, подкуп, подставных лиц и наемников, не ведающих, что именно они делают, монолитовцы сумели добиться почти идеальной скрытности операции. Именно они сумели разобраться в принципе работы установки, дополнительно усовершенствовали ее, многократно увеличили мощность, подключили к армейской РЛС «Радуга» на окраине Рыжего Леса и тем самым создали мощный пси-купол на подступах к Припяти, сделав ЧАЭС фактически недосягаемой.
Именно они постепенно сманивали или попросту похищали перспективных ученых вроде того же Геннадия Петровича Комарова, давая им возможность реализовывать свой пытливый разум на благо общего дела, заботясь тем самым не только о «накачке мускулов», но и о «мозгах». «Монолит» прознал о разработке индукционно-импульсного оружия, именуемого пушкой Гаусса. Стражи Зоны поставили себе целью во что бы то ни стало заполучить его в свои руки, и оказались на верном пути. Скоро вся Зона содрогнется в ужасе, когда монолитовцы вооружатся этим почти абсолютным стрелковым оружием, продемонстрируют его действие.
Исполнитель Желаний должен был остаться неприкосновенным — а в этом имелась своя железная, непогрешимая логика. Монолитовцы жестокими расправами над самоуверенными соискателями воплощения своих чаяний создали себе грозную, мрачную славу, к которой сами же стремились, чтобы заставить задуматься прочих авантюристов.
Пройдет время — и сталкеры, не в силах доподлинно разгадать истинную тайну возникновения вражеской сепаратистской группировки, объявят «Монолит» религиозной сектой, буквально молящейся на фетиш Исполнителя Желаний, за что еще сильнее возненавидят Стражей Зоны. Человек всегда боится того, чего не может осознать, но это манит его все сильнее, а в Рыжий Лес потянутся безумные авантюристы, мечтатели, жаждущие дорваться до тайн «Монолита» или вступить в него. Но тупым фанатикам не было места в их рядах. Случайных же романтиков постигала печальная участь смертников.
Разумеется, «Монолит» посредством соглядатаев, информационной разведки, радиоперехвата и компьютерного мониторинга был в курсе почти всех событий в Зоне, а также аккумулирования слухов о самих себе. Но стражи Зоны даже не думали мешать домыслам. Напротив, еще и сами намеренно подлили масла в огонь, умело пустив слух о том, что все боевики группировки просто зомбированные пси-излучением люди, марионетки в руках всемогущих Хозяев Зоны, и не более того.
Профессионально запущенная дезинформация с одной стороны окончательно уверила всех обитателей Зоны в невозможности выйти на человеческий контакт с монолитовцами (в самом деле, что взять с сумасшедших религиозных фанатиков, придумавших себе воплощение бога, тем паче, если им еще мозги промыли). С другой — упрочили свою кровавую славу этаких церберов границ Саркофага, куда вход заказан любому из людей.
Лиманск замер в мертвой тишине, угрюмо глядя на пришедших тревожить его сон людей темными, лишенными стекол дырами окон и чердаков, нависая над головами стенами с кое-где облупившейся краской, осыпавшейся штукатуркой, и вид его напоминал лицо почти разложившегося трупа с жалкими остатками высохшей плоти на оголившемся черепе.
Но все же люди здесь были, причем регулярно, не слишком заботясь при этом о соблюдении конспирации. Ветер, гулявший по пустынным улицам городка, со звоном катал пустые бутылки, консервные банки, носил окурки, смятые, раскисшие от дождей сигаретные пачки, обрывки бумаги и вакуумной упаковки от армейских сухпайков. Однажды Шраму на глаза попалось даже совсем свежее кострище. Недогоревшие, наспех потушенные куски дерева еще источали тонкий дымок. Наемник показал боевикам «Чистого неба» на бывший костер и предостерегающе поднял руку.
Две фигуры, мелькнувшие возле одного из домов, могли бы быть незамеченными, если бы одну из них не выдал блик на металле оружия. Шрам молниеносно вскинул «Грозу» и дал короткую очередь. Одна из фигур вскрикнула, свалилась наземь, второй же человек испуганно задрал руки вверх, явно не желая той же участи. По виду это были типичные бандиты. При ближнем рассмотрении подозрения только подтвердились, а у корчащегося на мостовой раненого в вещмешке обнаружились противопехотные мины, гранаты и проволока для растяжек.
После короткого импровизированного допроса выяснилось, что уголовникам уже стало известно о восстановлении моста между берегами и прорыве отряда чужаков в город, потому бандиты спешно готовились продолжать отстаивать свои владения. Для этого они заминировали главную улицу и проходы между домов, в надежде помешать продвижению врагов дальше.
Выяснив интересующую информацию, бандитов быстро отправили к праотцам на суд и, посовещавшись, пошли дальше. Тем более что допрашиваемый уголовник, в надежде выторговать себе жизнь, даже рассказал об оставленном для себя проходе между минами и растяжками с осколочными гранатами. Впрочем, саперы из налетчиков все равно оказались никудышные, ведь они не сумели соблюсти даже элементарные правила маскировки места минирования, а растяжки внимательный, осторожный человек и так обошел бы без всякого труда.