— Что они делают? — спросил я, кивнув в сторону группы.
— Ищут яйца.
— Яйца?
— Ага — кивнул Джим — Таков был заказ. За каждое яйцо червя по четыре штуки.
«Четыре тысячи монет!» — пронеслись цифры в моей голове — «Ни чего себе цена!».
— И сколько их обычно бывает?
— От двух до шести.
— Это же уйма денег! — воскликнул я и Джим рассмеялся.
— Да парень — он похлопал меня по плечу — Это тебе не на заводе пахать.
Скоро я стал ощущать невыразимую вонь, исходящую от внутренностей червя. С каждым мгновением эта вонь, напоминавшая смесь запаха тухлых яиц и кошачьего туалета, все усиливалась, и, ощущая, что с минуты на минуту мой желудок будет готов выплеснуть свое содержимое, я поспешил удалиться в кабину грузовика.
Процедура разбора червя на части заняла примерно час. Потом в кабину залез Джим и произнес с облегчением:
— Ну, вот и все. Теперь двигаем домой.
Как же я рад был услышать эти слова.
— Яйца нашли?
— Да. Четыре, но одно сильно повреждено — Джим закурил — все равно двенадцать штук уже считай у нас в кармане. Плюс, может, сможем продать шкуру этого ублюдка, это еще десятка, если не больше. В общем, можно сказать, что все прошло успешно.
Мы двинулись в обратный путь. Сначала я думал, что придется вести машину при свете прожекторов, но Джим попросил их выключить и показал мне очередную примочку грузовичка. Лобовое стекло оказалось оборудовано прибором ночного видения, и мрак на обратном пути нам помехой не был.
Первые пару часов пути прошли под рассказ Джима о том, как они охотились на мегачервя. Как расставили сейсмические обманки и взрывчатку, как долго ждали его появления и выманивали его на себя. Потом монстр все же нарвался на одну из ловушек, от взрыва которой и появилась та яма. Для верности они пустили в него еще пару пуль, из бронебойной винтовки Пастыря. Но этот экземпляр оказался живучим, что позволило и мне тоже поучаствовать в схватке с самым настоящим легионером.
Затем Джим заснул, и дальше я вел машину в тишине, продолжая в своих мыслях снова и снова проигрывать события сегодняшнего дня. Энергия и энтузиазм Джима заразили меня, и я чувствовал себя солдатом, возвращающимся домой после нелегкого сражения, в котором, однако, нам удалось одержать верх.
Останавливались мы лишь раз, да и то минут на десять. Но за это время я успел полюбоваться звездным небом. В Филине очень сильное световое загрязнение, и звезды можно увидеть только из обсерватории, а там я был всего раза три-четыре. Теперь же передо мной открылась картина, от которой захватывало дух. На сине-черном полотне небосвода сияли тысячи ярких точек. Каждая из них была по-своему прекрасна. Я не нашел ни одного созвездия, но все равно, казалось, был способен стоять так вечно, вглядываясь в темноту вселенной.
За час до прибытия на горизонте показался Филин. Жирная яркая точка, видеть которую я был несказанно рад. Чем ближе мы подъезжали, тем больше деталей своего родного города я мог различить. Сначала показалась центральная башня, потом стена, усыпанная прожекторами, подобно короне инкрустированной бриллиантами. Еще никогда я не смотрел на Филин со стороны.
Сам себе удивляясь, я вдруг осознал, что уже очень давно у меня не было такого хорошего настроения. Я ощущал некую легкость внутри. Словно вдруг стало проще и свободней дышать. Что-то изменилось, но за грудой новых событий я не мог точно определить, что именно.
В шлюзовой камере нас тщательно осмотрели, осветили разнообразными приборами, и только потом пропустили, и мы, наконец, оказались дома.
— Заходи завтра вечерком в бар — сообщил Джим, когда я остановил машину в гараже — Будем делить выручку. Тебе причитается половина стандартной доли. Ты ведь пока еще не в команде.
— А сколько стандартная доля? — спросил я, хотя деньги меня абсолютно не интересовали. Я бы не обиделся и вообще ничего не получив с этой вылазки.
— Десять процентов от общего. А остальное идет на нужды команды.
Покинув гараж, мы попрощались, и я отправился на заслуженный отдых.
Лишь вернувшись в свою квартирку, я ощутил, как же сильно устал. Не став принимать душ, о котором так мечтал минут за десять до того, я разделся и завалился на кровать. Я лежал в полной темноте, глядя в потолок, но взгляд мой пронзал его насквозь и я видел звезды. Они были там, сияли в черном небе, теперь я это точно знал. Филин лишь песчинка в таком огромном мире. Я открыл для себя это, и больше уже никогда не смогу жить как прежде.
А потом я уснул, как и обещал Джим. Погрузился в крепкий и здоровый сон, в котором не было места ни снам, ни боли, ни воспоминаниям.