— Тима! У тебя есть друзья?
— Бы-ы-ы-ли! Мне часто снится, — шёпотом стал рассказывать Тим, сидя на полу, прислонившись к стене и постепенно сползая ниже от тяжёлой головы. — Снится, что кругом рыбы, рыбы, эти… как их, — он пощёлкал пальцами, — пираньи! И они жрут их, жрут их, обгладывают! И рыбы стра-а-аные такие: сплёвывают, прикинь, рыбы сплёвывают, как будто мелкая косточка попалась! Ха-ха-ха!
— Кого жрут-то?
— Серёгу и Серого.
— А Влада?
— Влада? Ах, Влада… неее, его не вижу! Им, поди, подавились, рыбёшки-то… ха-ха-ха… вообще жуткий сон! Несколько раз снился уже!
— Тим, а Влад Олю любил?
— Нееее, жалко её, она любила… ик… а попить есть чё-нить не крепкое… ик?
— А кого он любил, Тим?
— Да никого… ик… он любил больно делать! Орёшь от боли, а он… ик… шипит в ухо: «Любиш-ш-шь меня?»… ик…
— Тим, ты плачешь? На воды!
— Неее… я уже давно не плачу! Последний раз, когда же? …На выпускном в школе! Во ревел! Как белуга!.. ик… чё-то вода не помогает!
— Выпей ещё воды!
— А белуга это тоже ведь рыба? Рыбы ещё и плачут?
— Тим, а что ревел-то на выпускном?
— Да, он сказал, что будем в одном вузе учиться и в комнате одной жить!
— А ты?
— А я ревел! Надо было тогда… ик…
— Тим, ты его любил?
— Ты что! — закричал пьяный натурщик, бывший хищник, бывшее чудовище… — Он… он… о-о-очень плохой, я зна-а-а-ю! Ненавижу его! Хорошо, что он сдох! И не смотри так на меня! Чёрт, что я несу? Как-то мне нехорошо… нам, гребцам, пить нельзя!
Тим свернулся калачиком на полу в синеньком состоянии… Олег подполз и стал теребить его: не засыпай, говори… Дело в том, что Олег протрезвел окончательно, вместе с сознанием вернулась проблевавшаяся совесть, и внутри стало пахнуть, пахнуть ужасом.
— Тим, он тебя, что… насиловал?
— Угу…
— Давно это началось? Тим… — трясёт Олег пьяного гребца, — когда тебя изнасиловал Влад?
— Мы в лагере были… Класс восьмой… Нельзя было пить. Мы гребцы, нам пить нельзя…
— Влад! Почему же ты позволял? Почему молчал?
— Молчал? Так кляп же во рту… Влад, отстань, я спать хочу! Давай завтра…
— Тим, — кричит Олег. — Не спи! Почему ты не нажаловался на Влада!
— Птмчтоо стптмчтооо… ммнн… Влад, я не хочу! Ты же обещал!
— Тим! — орёт Олег. — Влад сдох! Я не Влад! Почему ты терпел от него всё?
— Мнннн… так мне и надо… щщщ… потоммм… Вот и не люблю фотографироваться!
— Он тебя шантажировал фотографией? — Олег дёргает голову, ухватив за подбородок.
— Что-то меня так трясёт? Почему? Влад, не ругайся я исправлюсь… ага…
— Он тебя бил? Шрам — это его рук дело?
— Не, это я сам… хи-хи-хи… Жаль, что он не видит! Подо-о-онок…
— Тим! Какого чёрта ты напился! Говори со мной!
— Да говорю, говорю: люблю тебя, люблю… доволен? Только прекрати это.
Олег сидел над тем, что было Тимом. Хотелось рыдать. Когда я последний раз плакал? В третьем классе, от злости, что Морозову Димке купили велик круче… Что я там про себя думал всегда? Крутой подонок, стерва! Жалкий сопливый малолетка ты по сравнению с Владушкой! Ты недавно пожалел, что не познакомился с гением? Да, жаль… Олег стал загибать пальцы:
— Восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый, первый курс, второй курс, третий курс… и тут сдох.
Цифры звучали как метроном в блокадном городе. Тук! И нет жизни. Тук! И нет человека. Тук! Семь лет! Ты ошибаешься, Оля, Тим был не тенью, он был рабом. Ты ошибаешься, Оля, Влад не любил Тима, он им владел и, видимо, был одержим, болен. Ты ошибаешься, Оля, этот Влад не бог Солнца, он Маран — владыка царства мёртвых! Это рыжий Атилла, который сломал мальчика, подробностей нет, но общий сюжет ясен. Вот почему непрофессиональный натурщик так неплохо позировал. Он привык исполнять приказы… Только глаза выдавали неискренность поз. Вот и всё объяснение!
Олег, просидев с полчаса над скрюченным Тимом, решил его перетащить на диван. Всё-таки Тим не настолько хрупок, он очень тяжёлый, поднять на руки не получится однозначно. И тогда Олег поставил парня на ноги и заставил в полузабытьи хоть как-то передвигаться. Бросил его на диван, стал раздевать. Это оказалось тоже сложно. Плавки решил оставить. Потом Олег разделся сам и лёг рядом с Тимом…
Ждал, когда совесть уснёт… Плюнул… И стал целовать Тимура: вряд ли тот вспомнит. А я только поцелую! Целовать Тима солоно, сладко и горестно. Особенно там, где шрам. Губы напоследок. Мягкие, винные, сочные, горячие… Олег был осторожен, без зубов, без засосов, чтобы нежно, чтобы рыбы не снились… Тим в какой-то момент стал отвечать, разжал зубы, толкнулся языком и загудел в рот Олегу до щекотки на нёбе… Брови при этом скорбно свёл, веки сжал…
— И кого ты сейчас целуешь? — спросил в темноту слегка запыхавшийся Олег. — Влада? Так он мёртв! Сука!
Тим прижался к Олегу и засопел. Хоть кто-то спит! Говорить ли Крысе? Как выяснить всё? Опять спаивать? Как его влюбить в себя, не уподобляясь этому ублюдку? Я и так сегодня хорош…
========== часть 7 ==========
Проснулись поздно. Проснулись, обнимая друг друга. Как будто Олег защищает Тима от враждебного мира, а Тим прячется, обвив рукой талию защитника. Проснулись одновременно. Лежат и молчат, рук не убирают, смотрят через ресницы.
Тим: «Почему так? Что было вчера? Пить хочется ужасно. Кожа под глазами стянута… Плакал? Он обнимает меня. Жалеет или присвоил уже? От него пахнет телом, кожей, пОтом, перегаром… не парфюмом. Это лучше, это честнее. Лишь бы не пах можжевельником и полынью, лишь бы не Cartier, чтобы мне не сойти с ума окончательно… Какое на шее странное украшение, кулон в виде рыбного крючка… Он острый? Его в рот не положишь, как крестик… Крестик был на слишком длинной цепочке. Бился о моё лицо, падал мне в рот, когда я орал… И чёртов Влад брал крестик в рот… Чтобы маленький золотой Христос не видел и не вмешивался… А у Олега рыболовный крюк, цепочка не очень большая, до моего лица, наверное, не достанет во время секса…» И Тим вздрагивает от последней мысли.
Олег: «Когда он успел меня обнять? Ведь сам обнял… Я не неволил. Дыхание в шею, блин, я даже без душа вчера, без туалетной воды, блин, перегаром несёт, наверное! А от его волос пахнет каким-то тонким ароматом, сандаловое дерево? Можжевельник? И что-то горькое, типа полыни… Ему не подходит этот запах, подарю ему что-нибудь послаще — яблоко, бергамот и даже малину… Подарю! А он возьмёт? Чёрт, как мне сейчас с ним быть! Этот чёртов Влад даже после смерти не отпускает Тима, как долго мальчик будет избегать секса с мужчиной? А вдруг никогда не согласится!» И тут Тим вздрогнул.
— Ччшшш… — вырвалось у Олега. — Всё будет хорошо…
Притворяться смысла уже не было, они разъединились и легли лицами к потолку, отправляя к его сиреневой поверхности слова, чтобы те отскакивали точно в собеседника по дивану, слова как теннисный шарик.
— Я вчера сильно напился, а ты меня не остановил… — начал Тим.
— Как ты себя чувствуешь? Мутит? — вроде как не попадая по «шарику», отвечает Олег.
— Я помню, что ты мне фотографии показывал, и что, я сразу уснул? — мажет мимо темы Тим.
— Тебе рыбы не снились? — это мажет уже Олег.
— Рыбы? — наконец адекватно отвечает Тим. — Какие рыбы?
— Ну, пираньи или белуга…
— А что, мы вчера успели в океанариум сходить? Ночь в музее?
— А ты не помнишь ничего?
— Правда были в океанариуме?! — Тим аж привстал, так удивился. — Это ж надо так напиться!