И уставились, как в кино. Сидят синхронно, одинаково опираясь кулаком в щёку.
— Надо будет предложить ресторану «Сильвер» рекламку, как он жрёт… — задумчиво говорит Олег.
— Надо его напоить, может, ещё живописней будет! Тогда много куда предложить можно будет… — философски продолжает Ольга.
— Можно вампирский образ попробовать, ну, чтобы мясо, кровь с губ на грудь… — мечтает Олег.
— А если у него ложку и вилку забрать, чтобы руками ел, брутально будет… — представляет Ольга…
— Эй! Ку-ку! Я что, умер? Вы при мне в третьем лице! Весь аппетит отбили!
— То есть ты наелся? — выходит из коллапса Олег. — Значит, переодеваемся! Крысильда, в гримёрку, а ты и здесь переоденешься!
Тима ждал чёрный смокинг и брюки с очень заниженной талией на голое тело, босиком. Олег велел сесть на стул и откинуть голову назад, а сам встал над натурщиком, зажав ноги Тима своими ногами.
— Смотри вверх, старайся не моргать!
Олег стал какой-то штукой рисовать тонкую красную линию на пластинке нижнего века. Потом этой же красной кисточкой сделал ярче шрам. Толстой пушистой кистью провёл по лицу с пудрой — Тим заёрзал, запереживал. Но гримёр-фотограф сильнее зажал его ногами и пояснил:
— Это чтобы не блестело!
Последний штрих — взлохмаченный серо-чёрный парик достаточно длинных волос. Страсть!
Из гримёрки вышла Ольга, как-то Крысой назвать неудобно даже: она в бледно-розовом воздушном платье, распущенные волосы, украшения сняты, нежный макияж, розовые губки. Красота! Тим залюбовался.
— И кто мы будем?
— Только ничего личного — Красавица и Чудовище!
— Да не, самое то…
И началась работа: «Повернитесь так, сядьте эдак, возьми её здесь, обними, да смелее, профиль к профилю, да ближе, стойте так, я поменяю свет…»
— Возьми её на руки, а ты умерла. Грусти, идиот!
— Оля, пожалуйста, не щекочи, и так от парика всё чешется!
— Лежите и не дёргайтесь, руку ему на грудь!
— Оля, прекрати, щекотно…
— Снимай смокинг к чертям! Обними её сзади, руки на шею… Крыса, бойся…
— Ой! Она щиплется!
— Тим, нужно каменное лицо! Оля, губами к его уху… красотка!
— Оля, ты с ума сошла?
— Склонись над ним, ниже, волосы убери, мешают!
— Она меня трогает за задницу!
— Тим, дай злость! Оля, волосы! Крыса, ёбт, пни его, что ли!
— За что?
— Обними его за ногу, прилипла и сиди, Крыса, зачем отвернулась! Тим! Не дёргайся! Что ты ноги расшиперил? Ближе, естественнее…
— Это издевательство?
— Крыса, любовь гони, Чудовище, секс давай! Это что, секс? Это кроличий мандраж!
— Мамочки! Может, уже хватит кадров?
— Крыса, снимай!
И Оленька снимает платье, стоит, улыбается в одних трусиках-малипусиках. У Тима глаза вроде даже как цветами поменялись от удивления.
— Делай, как договаривались! — приказывает Олег.
— Вы договаривались? А это тоже в контракте есть?
— Есть, читать надо было! Нехер было подписывать всё, что не приколочено!
Оленька подходит к нервному Тиму вплотную и обвивает его руками, прижимается своим великолепием к взмокшему мгновенно натурщику, предъявляя камере идеальную спину, нежные шейные позвонки, закидывает голову в полуобороте, лбом прижимаясь к нетравмированной скуле Тима.
— Замерли! Тим, смотри прямо в камеру!
— Вы оба сволочи! — патетически шепчет Тим.
— В камеру! Глаза давай!
— Вы оба с-с-суки! — Тим пытается сделать холодным взгляд.
— Крыса, ты что ржёшь? Дай чуть испуга, что ли…
— Я больше не приду сюда, понял! — клянётся Чудовище, чувствуя, что в штанах, там, где нет белья, нарастает уверенно теснота.
— Не забудь про штрафные санкции! Говори это на камеру, злее, агрессивнее!
— М-м-м… блин! Мне нехорошо… — у Тима почти закатываются глаза, так как он вдруг почувствовал вдобавок к тесноте Олину руку.
— А мне хорошо, Тимочка! — игриво прошептала Крыса.
— Крыса, не смей! Уже почти всё!
— Какие вы оба бляди! — это уже не шёпотом.
— Тим, последнее: укуси её за плечо! Да не по-настоящему… хотя можешь… кусай, смотри на меня, злее, ты хищник. Алес!
— И где здесь туалет? — быстро проговорил Тим.
Тим смылся в указанном направлении. У Олега оргазм, у Ольги экстаз. Брат и сестра, пользуясь тем, что Тима нет, не упустили возможность сцепиться.
— Ты его чуть не выебала!
— Тебя, братик, не спрошу! У него встало не на тебя, а на меня!
— Тебе нужно только с ним потрахаться!
— А тебе? Жениться на нём хочешь?
— Идиотка, у него и так что-то сломано там внутри!
— Может, я смогу починить?
— Крысы только грызть умеют! Отвали от него!
— Буду делать то, что хочу! Совершеннолетняя!
— Ты сейчас свалишь из студии! Я тебя прогоняю! Пиздуй домой, готовься к семинару!
— А ты надеешься сам соблазнить Тимочку? Ты дурак, он правильной ориентации! Ха-ха…
Живописная сцена: она в трусах, он напялил на себя чудовищный парик. Орут друг на друга, ещё чуть-чуть — и вцепятся по-братски друг в друга. Но Тим не слышит и не видит этой сцены.
Когда Тимур, обессиленный и униженный (как ему казалось), вышел из туалета, Ольги действительно не было. Олег улыбался.
— Хочешь посмотреть фотки?
— Нет. Я устал. И меня бесит эта работа.
— Тим, в следующий раз Ольги не будет. Обещаю.
Олег налил два бокала белого вина:
— Пойдём, доедим рыбу! Мне после этого всегда есть хочется…
— А мне не очень.
Ужин длился недолго, но мучительно. Олегу не хотелось отпускать Тима. Как сказать, чтобы тот остался? Да никак! Только скажешь, он удерёт как ошпаренный! Чёрт! Непривычно всё затягивается! Что там варится в его голове? И с сексом у него не всё так просто. Трудно ему — нужное выражение на десятый кадр появляется! Ещё Крыса трётся и лапает. Уведёт парня!
Тим засобирался домой. И никак не остановить! От этих сборов парень даже повеселел! Когда я его увижу ещё? Олег не знал, что придумать.
— Завтра придёшь?
— Зачем? — испугался Тимур.
— Посмотришь, что получилось!
— Мне не интересно. Ну, я пошёл, пока!
Блин! Упорол. Тоже, что ли, идти дрочить? Олег обессилено опустился на пол и просидел так много-много минут.
А когда Тимур вышел на улицу, то тут же увидел Ольгу, стоявшую около автомобиля, девушка призывно помахала Тиму:
— Эй, чудовище, я тебя везу в общагу! Если ты мне сейчас откажешь — загрызу!
«Откажешь? В чём? Загрызёт? Не хотелось бы!» — и Тим садится в голубенькую маленькую машинку.
========== часть 5 ==========
Тимур нервничал всю дорогу, а Ольга нисколько не помогала: никакого беззаботного трёпа, хихиканья и легковесного жеманства. Чем ближе к общаге, тем страшнее было парню. Что ей надо сказать? Просто: пока? Спасибо, друг, не дал замёрзнуть в пути? Там что-то надо про чай-кофе говорить? И томно как-то молчать? А тут получается только тупо молчать! Это Олег правильно сказал: кроличий мандраж!
Но Тиму ничего не пришлось особо делать. Когда они приехали к общежитию, Ольга вышла из автомобиля раньше Тимура. И пошла впереди него! Без чая-кофе! Без вежливых «спасибо» и «а может, поднимешься»! Без заморочек! Повернулась и пискнула сигнализацией прямо в Тима! Типа моя собственность — не тырить!
В комнату Оля зашла, как в храм, вроде даже дышать прекратила. Она не была здесь несколько месяцев. Прошлась по комнате. И вдруг хриплым голосом спросила: