Я услышал смешок, который явно принадлежал Стиву, но не стал отводить взгляда от Пастыря. Только этот человек был сейчас важен, только его решение имело значение. Все остальные же, даже Джим, не могли никак влиять на его мнение. Все члены команды примут безоговорочно любое его решение.
– И ты подумал, что это дает тебе возможность стать одним из нас? – спросил Пастырь.
– Нет – ответил я честно – Но я не прочь попробовать.
– Попробовать – Пастырь криво усмехнулся. При этом его лицо и взгляд, не изменили своего выражения.
Пару секунд спустя он опустил глаза, и снял с правой руки черную перчатку, которую я только что заметил.
– Вот смотри, что сделала со мной жизнь охотника – сказал он и я увидел изуродованную шрамами ладонь, на которой не хватало мизинца и безыменного пальцев. Их просто не было, а вся рука выглядела так, словно ее пропустили через мясорубку.
– Если тебе повезет – продолжил он – То к моим годам станешь таким же. А в самом вероятном развитии событий нам придется передаваться все то, немногое, что от тебя останется, твоим родным, для кремации. Нравиться перспектива?
Уродства и вправду были ужасны. Я не представлял, какое существо способно сделать с человеком нечто подобное. Я ощутил, как мерзкий ком застыл в горле и инстинктивно сжал кулаки, стараясь держать свои эмоции под контролем.
– Не очень, если честно – ответил я и тут же добавил – Но свой выбор я сделал. И вы ничего ведь не теряете. Родных у меня все равно нет, так что с останками проблем не будет.
Я услышал, как Джим за моей спиной ухмыльнулся, но Пастырю эта глупая шутка, кажется, не пришлась по душе, и еще не закончив фразу, я уже жалел, что начал ее.
– Если ты окажешься тупым или трусливым – сказал Пастырь, надевая перчатку на изуродованную руку – то мы все можем поплатиться за это не только техникой или вооружением, но и своими жизнями тоже. Команда должна работать как единый механизм, в котором каждый человек это определенная деталь. И если одна деталь оказалась бракованной, выходит из строя и весь механизм. Ты понимаешь?
– Зачем пугать его, Джон? – вмешался Джим – Я нашел нам водителя, а ты хочешь его прогнать?
– Я хочу – спокойно ответил Пастырь, все так же, не сводя с меня глаз – Чтобы он знал, на что идет. И чтобы не зазнавался. Мне не нужны люди, считающие, что в нашем деле есть героизм или романтика. Такие долго не живут.
– Он нормальный парень. Поверь мне.
– Это мы узнаем достаточно скоро – он, наконец, отвернулся, и направился обратно к своему месту за столом.
– Ты принят – сообщил Пастырь, не оборачиваясь – Но не заблуждайся, ты не один из нас. Я просто покупаю твои услуги, и хорошо заплачу за них, если выживешь и не струхнешь.
Он подошел к своему месту, но не стал садиться. Вместо этого Пастырь поднял стакан с недопитым пивом, и одним махом осушив его, вновь повернулся ко мне.
– Выезжаем послезавтра, утром. Все остальное сообщит тебе Джим – он вернул стакан на место и двинулся прочь, но не в сторону выхода, а куда-то за стойку, в глубины служебных помещений бара.
– Вот и здорово – Джим похлопал меня по плечу – Не бери в голову. Мой брат суровый человек, но его можно понять. Таковым его сделала наша работа. И он настоящий знаток своего дела.
Я лишь кивнул в ответ. Я словно пребывал в состоянии аффекта после данной встречи, и никак не мог прийти в себя. Все, что сказал Пастырь, вновь и вновь прокручивалось в моей голове. Он согласился на мое участие, но мою уверенность в себе и собственном решение уничтожил начисто, поселив во сто крат больше сомнений, чем было до моего с ним знакомства. Наверное, мне было бы легче, если бы Пастырь сказал нет. Тогда бы все стало ясно, этот шанс был бы утерян, и я мог со спокойной душой вернуться домой, осознавая, что сделал для этого все, что было в моих силах. Теперь ситуация обернулась иначе. Меня взяли на дело, о котором я не имел ни малейшего представления. На меня возложена ответственность, груз которой давил и пугал.
– Садись – Джим указал на стул передо мной – Выпьем пивка? Или может чего покрепче?
Сам он сел рядом и жестом подозвал официантку. Я не слышал, что он заказал, и словно очнулся, когда передо мной поставили стакан с виски.
– Выпей – сказал Джим – Тебе не помешает. Теперь ты охотник, парень.
– Еще пока нет – язвительно заметил Стив.
– А ты молчал бы – огрызнулся в ответ Джим – Не дорос еще до критики, так что отвали от парня. Уверен, он себя неплохо проявит.
Стив умолк, а я пригубил виски. Даже не знаю, что раздражало меня больше, странная уверенность Джима в том, что я справлюсь с предстоящим делом, или явное презрение Стива, который видимо и сам не так давно стал членом группы. Пожалуй, и то и другое в равной степени не давало мне покоя.
На какое-то время я выпал из окружающего мира, полностью погрузившись в собственные размышления и сомнения. Джим, видимо поняв это, не стал меня трогать, и о чем-то завел разговор толи со Стивом, толи с Хирургом, толи с кем-то посторонним. Я не интересовался тем, что происходит вокруг, лишь мысленно поблагодарив его, за данную мне возможность побыть наедине с собой. Хотя никакой пользы, как и следовало ожидать, мне это не принесло. Да и что могли изменить мои размышления? Уже ничего. Выбор был сделан, и отступать поздно, сколько бы сомнений и страхов не роилось у меня в голове. За стеной я не был, и, следовательно, подготовиться к грядущему никак не способен. Оставалось лишь ждать и надеяться, что этот путь не приведет меня в могилу.
Вернулся к реальности я лишь в тот момент, когда осознал, что мой стакан опустел. Пить мне больше не хотелось, и я почувствовал усталость и легкую головную боль.
Я обернулся к Джиму, сидящему рядом, и весело беседующему все с той же молоденько официанткой, которая приносила нам пиво. За нашим столом больше никого не оказалось, а я даже не заметил как Стив и Хирург покинули его. Не зная, сколько времени я провел в своем подобие забытья, я решил не интересоваться этим, и лишь сказал:
– Я, пожалуй, пойду.
– Ага – кивнул Джим, обернувшись – Завтра к вечеру, приходи сюда-же. Ну, скажем… часам к семи. Я встречу тебя, и покажу нашу технику.
Я кивнул в ответ, решив не задавать больше никаких вопросов. Голова и без того гудела.
Я поднялся и, попрощавшись с Джимом, покинул бар.
Путь домой я помню смутно, а сон мой был коротким и неспокойным.
Так я встал на путь охотника, который и привел меня к тому, что есть сейчас. Но будь у меня выбор, я бы вряд ли изменил свое решение. Я, много чего хотел бы изменить в собственном прошлом, но только не тот день. Его можно считать отправной точкой моей истории. Так вот нелепо и спонтанно происходит большая часть перемен в нашей жизни, что позволяет сохранить интригу в этой игре под названием – судьба.
Глава 4
Проснулся я рано и сколько не пытался уснуть снова, мне это так и не удалось. Короткий сон не принес ни бодрости ни успокоения. Вчерашний день представлялся не реальным. Я записался в охотники? Эта мысль казалась дикой и невероятной. Но все же была правдой. Я старался отогнать появившиеся у меня идеи о том, что еще не поздно отказаться, или попросту не приходить на встречу. Собственная гордость и желание изменить свою жизнь оказались сильнее страхов мира за стенами Филина и его опасностей.
Весь день до вечера я провел, не покидая дома. Я вспоминал все то, чему учили на уроках истории, и что рассказывала мне Джулия о прошлом, о предках и о созданиях, живущих за пределами нашего города. Эти существа прежде звались «легионерами» и были созданы нами же, людьми. И создали их для войны конечно, для чего же еще. «Нет ничего более постоянного, чем желание людей обрести силу и власть над своим соседом» — говорила наша пожилая учительница истории. И я с ней согласен. Все началось еще с палки, которой один наш предок, спустившись с дерева,огрел другого и забрал все то, что тот имел и считал своим. Потом палка появилась и у прочих дикарей, и пришлось придумывать нечто новое. Так и стартовала гонка вооружений, промчавшаясясквозь века и тысячелетия. Дубины и пращи, луки и мечи, пистоли, пистолеты, карабины, автоматические винтовки, ядерные бомбы и в итоге легионеры. Нет ничего более искусного и изощренного, чем наши способы показать свою силу и власть над другими. И как бы это ни было печально, война была и будет главным двигателем прогресса,а все существенные перемены в мире всегда будут достигаться кровью. Легионеры стали всего лишь еще одним звеном в этом бесконечной цепи жестокости и смерти, через которые одни люди показывают свое превосходство над другими.