– Не в опыте дело, Клайд. Ты и правда похож на брата. Вы оба идеалисты, оба знаете что и как делать. А я нет. Я не смогу никого вести. Но знаешь что… – он внимательно посмотрел на меня – Скажу это только раз дружище, но я готов пойти за тобой.
И тут же, уничтожая всю сентиментальность момента, он толкнул меня в плечо:
– Ну так что, берешь или нет? А то я уж и не знаю, какую еще чушь тебе наплести.
– Я подумаю – отмахнулся я, но был безмерно благодарен другу за эти слова.
Я так и не решил, стоит ли рассказывать Джиму о Хирурге и его причастности к созданию Мора. Не решил, и в итоге не рассказал. Пусть это остается в прошлом. То, что было между Роландом, Пастырем и Хирургом это только их история, и не мне ее рассказывать, я просто не вправе. Грешники и Койоты канули в прошлое со всеми своими тайнами. Мы можем лишь почтить их память и двигаться дальше, идти своим путем.
Такой же политики мы придерживались и по отношению к предательству Стива. После того разговора в Горизонте, мы ни разу не касались этой темы даже вскользь. Словно и не случалось ничего подобного, словно Стив действительно погиб во время атаки заклинателя, погиб вместе с Пастырем, сражаясь бок о бок с Грешниками а не против них. Реальность разделилась на части, стала субъективной, ну или всегда таковой была. У Блэки была своя реальность, у меня своя и своя у Джима. Одни и те же события мы трактовали по-разному, пропуская их сквозь призму своих эмоций и чувств. Но я не вижу в этом ничего плохого.
Многое из штаба Грешников перекочевало к нам, а остальное Джим продал, включая бар «Кожа да кости», в который, тем не менее, мы иногда захаживаем по старой памяти. Он все такой же, и это радует. В качестве еще одного элемента ностальгии по ушедшим дням, я восстановил свою Шторми, которую попросил привезти в город с места бойни Новолуния и Койотов, в первый же день как очнулся. Но восстановив ее понял что больше не питаю к ней тех теплых чувств, что прежде. Все хотел прокатиться с ветерком, как когда-то, но было много других забот и, в конечном итоге, она стала украшение нашего гаража, но не более того. Все когда-ни будь проходит. Я перестал быть водилой и гонщиком, эта жизнь осталась в прошлом, и тот наивный парень Клайд, который жил ею, погиб на крышах Филинах, а может и еще раньше. Теперь я охотник. Я Шрам. Я командую собственной группой, и отныне только это дело будет мне и хобби и работой и жизнью. А ту часть меня, что все же была свободна от охоты, я целиком и полностью посвятил Лилит. Я боялся, что все случившееся сломает наши отношения, но оно их только укрепило, чему я, несомненно, очень рад.
Очень скоро, еще до первого выхода за стену после этого затянувшегося перерыва, в наших рядах прибыло. Как-то утром к нам в штаб заглянул парень, лет двадцати на вид. Невысокого роста, широкоплечий, с густой бородой на лице и коротким ежиком черных волос, одетый в черную майку, обтягивающую рельефные бугры мышц, он представился Тоддом и крепко пожал мне руку.
– Это штаб охотников? Я не ошибся? – уточнил он.
– Не ошибся – кивнул я.
– А ты, значит, Клайд?
– Снова в точку – ухмыльнулся я.
Не смотря на суровый вид паренька, он показался мне доброжелательным и вполне располагающим к себе. Этакий добродушный здоровяк, живое олицетворение выражения: «добро должно быть с кулаками». Естественное, мое первое впечатление могло оказаться ошибочным, но как я быстро убедился, было верным.
– Я слышал, что вам нужны люди в команду.
– От кого слышал? – я подумал на Патрика или Джима, ведь сам никаких объявлений не давал, хоть и собирался.
– От Алена – ошарашил он меня.
Но мое замешательство длилось всего пару секунд. Почти сразу я вспомнил, как на нашем последнем совместном заданииАлен говорил про парня, который хочет попробовать себя в нашем деле.
– Ален погиб – сочувственно сообщил я.
– Знаю. Я знаю, что вам всем сильно досталось.
– Досталось – согласился я – Высокий риск неотъемлемая часть нашей профессии.
– К этому я готов.
– Бывал за стеной?
– Приходилось.
– А почему хочешь стать охотником?
– Только такая перспектива мне кажется приемлемой.
Я удивленной поднял брови.
– Это сложно объяснить.
– А ты попробуй – настоял я.
– Скажем так, я не нашел себе места в Филине. Здесь для меня ничего нет, и ничто не держит. Долго раздумывал над тем, чтобы пойти в охрану, по стопам брата, но не мое это. В жизни военных слишком много ограничений, если ты понимаешь о чем я?
– Понимаю.
– Я знаю, что не представляю высокой ценности. У меня нет за плечами боевого опыта. Но Ален сказал, что это не имеет значения. Он говорил, что здесь в первую очередь смотрят на то, что ты за человек и на что способен.
– Это так – согласился я – Ален не обманул.
– Тогда, поверь, Клайд, я на многое способен. Дай только шанс доказать.
Я улыбнулсяи хлопнул его по плечу.
– Пойдем Тодд. Выпьем кофе и обсудим условия.
И пока я рассказывал ему о тонкостях нашей работы, меня не оставляло ощущение присутствия Алена. Странное, мистическое чувство, которое почему-то воодушевляло. Мне вспомнилось, как за пару дне до того, Джим попросил составить ему компанию для посещения одного «особого места», как он выразился. Этим местом стала церковь.
– Я не бывал здесь с того дня как умер отец – сообщил Джим, когда мы поднимались по ступеням небольшого каменного строения, на вершине конусной крыши которого красовался металлический крест черного цвета, зловеще нависающий над улицей.
Мне не очень понравилось это место. Слишком уж мрачная, какая-то скорбная атмосфера царила внутри. Запах лада и воска били в нос.
– Зачем мы здесь? – спросил я.
– Сам не знаю – пожал плечами Джим – Я никогда не верил во все это, в отличие от брата и отца. Но теперь, когда из обоих не стало, я подумал, что должен посетить это место хоть раз, в память о них.
Я понимающе кивнул.
Джим объяснил, что здесь принято ставить свечи за упокой умерших и тем самым почитать их память. Он поставил по свече за отца и за Джона. А я решил, что поставлю свечу за Алена. И теперь, глядя на Тодда, мне казалось, что я вижу в его глазах тот самый огонек маленькой свечки, последнее послание от Алена, и его гарантия того, что этот паренек не подведет.
Так и случилось. Тодд отлично показал себя за стеной, и быстро стал частью команды. Оказалось, что парень весьма талантливый художник и прежде зарабатывал себе на жизнь тем, что делал татуировки. Зная это, я просто не мог не предложить ему нарисовать нам эмблему, которую впоследствии каждый из команды с гордостью стал носить на своем левом плече. В кругу с неровными краями он изобразил три пальца с острыми когтями, раздирающими плоть сверху вниз, оставляя три полосы шрамов, в которых я без труда узнал те, что видел в зеркале на своем лице, и данный символизм не мог не тронуть меня. Это, как и само присутствие Тодда, окончательно избавило меня от сомнений и предало уверенности в собственных силах, той самой, которую так старался вселить в меня Ален при жизни. Спасибо тебе за это, дружище.
Ну, вот и все. Мне больше нечего сказать. Все что будет дальше уже совсем другая история. Я пришел в этот город не один и не просто так. Со мной мои верные соратники и близкие друзья, моя семья. А привел нас сюда след Мора. Он все еще жив и бродит вокруг Филина. Он жаждет мести, и думает, что я хочу того же. Но это не так. Я уже отмщен. Я отомстил ему, когда лишил отца и возможности жить как человек. Я лишил его всяческой связи с людьми, и теперь он с каждым днем все больше становится похож на тех тварей, что назвал своей семьей. А твари это как раз наша сфера деятельности. Потому я не испытываю к нему злобы. Он всего лишь моя работа, и я должен ее сделать хорошо. Мы должны сделать хорошо. Потому мы здесь.
Гроза надвигается с запада. Скоро она грянет над этим мертвым городом. Раскалывая небо на части молнии оживят его, наполнят тенями, пляшущими в ярких вспышках, а мертвая тишина будет разбужена шумом дождя и грома. Гроза принесет жизнь в этот город. А жизнь, как бы порой нам не казалось обратное, всегда побеждаем смерть. Всегда.