Свет во втором зале был чуть приглушен, акцентируя внимание на картинах, так что мужчина не заметил, что за ним наблюдают. Он перешел ко второй картине, с соколом, и замер перед ней на несколько минут, не в силах отвести взгляд от птицы. Шун видел, что незнакомый оборотень потрясен. Он протянул вперед руку, едва прикасаясь кончиками пальцев, обвел контур птицы, и картина ожила. Ветер ерошил перья птицы, и Шун услышал, как дыхание оборотня прервалось.
Дракон уже хотел подойти к незнакомцу и завести с ним ничего незначащую беседу, чтобы познакомиться, но тут в зале появился Леирзиль, так что планы Шуна мгновенно потерпели крах. Полуэльф сразу же углядел возможного богатого клиента и устремился к нему, подмигнув мимоходом скривившемуся дракону.
- Здравствуйте, могу я предложить Вам бокал вина как радушный хозяин?
Оборотень мгновенно приобрел невозмутимый скучающий вид.
- Нет, благодарю. Сколько стоит эта картина?
- «Сокол»? К сожалению, она уже обещана другому покупателю, но я могу предложить Вам…
- Триста золотых.
Шун, стоявший за их спинами, едва не присвистнул, услышав такую цену, а у эльфа-полукровки сразу же загорелись глаза.
- Эм, я посмотрю, что можно сделать. - Леирзиль оглянулся, встретившись взглядом с Шуном, и тот дал понять, чтобы полукровка не привлекал к нему внимание оборотня, а картину продал за нормальную цену, а не набивал ее, как сделал только что.
На всех картинах, что уже нашли своих покупателей, в правом нижнем углу имелся маленький значок, на «Соколе» никаких знаков не было, но, поскольку этот оборотень явно не был постоянным посетителем подобных мероприятий, он не мог знать таких тонкостей, чем и хотел воспользоваться пронырливый полукровка.
На самом деле полуэльф не был жадным стяжателем. Сам он жил относительно скромно, тратясь только на одежду, чтобы выглядеть соответственно в высших кругах, где вращался благодаря знакомству с Шуном. Все остальные деньги полуэльф тратил на содержание детского приюта, в котором когда-то рос сам, так что каждая копейка была у него на счету. Шун об этом узнал случайно, но с тех пор анонимно делал довольно весомые пожертвования на счет приюта, однако выдавать свою осведомленность и участие не собирался, ведь Леирзиль никогда не просил его о финансовой помощи, предпочитая честно зарабатывать, пусть и не совсем честным путем.
Тяжело вздохнув, полукровка снова обратился к оборотню:
- Вообще-то максимальная цена этой картины - двадцать золотых, именно за столько мне было приказано продать работу, так что Вам нет нужды так переплачивать. Может, желаете еще что-нибудь посмотреть, пока я буду договариваться насчет перепродажи?
Получив согласие, полуэльф поклонился и мигом исчез из зала, якобы спеша по важным делам. Мужчина же пошел вдоль ряда картин, внимательно и подолгу вглядываясь в каждую, пока не оказался возле последней картины, на которой был изображен ураган и поверженное молодое дерево. Шун, неотрывно следивший за оборотнем, увидел, как тот вздрогнул всем телом, и Шуну даже показалось, что он тихо простонал. Сдерживаться больше не было сил, и дракон сделал несколько шагов вперед, приближаясь к объекту своих наблюдений.
- Как бы Вы назвали эту картину? – тихо спросил Шун.
- Отчаянье, - ответил оборотень хриплым шепотом, заставив дракона вздрогнуть в свою очередь. Нет, совсем не потому, что он угадал с названием, а потому, что этот шепот показался Шуну хорошо знакомым. Но ведь его любовник не мог быть оборотнем? Или мог? Дракон невольно принюхался, стараясь уловить знакомые нотки в его аромате, но резкие духи проходившей мимо дамы сыграли с ним злую шутку, едва не заставив расчихаться. Уловить хоть что-то знакомое в такой обстановке, было весьма проблематично.
Шун еще раз взглянул в лицо мужчине и отмел подобную мысль как нереальную. На оборотне просто не могло остаться таких страшных шрамов. Стоило ему перекинуться, меняя тело, как все раны - и старые, и новые - мгновенно заживали, тем более у высших оборотней, которых было практически невозможно отличить от людей на первый взгляд, ведь у них не было звериных ушек и хвостов, как у низших представителей их расы.
- С кем имею честь?.. – тем временем обернулся к нему оборотень, желая познакомиться со своим неожиданным собеседником.
- Шуэрнис Тар-Ни-Эль из племени драконов. Весьма рад знакомству, - Шун слегка поклонился как вежливый дракон, хотя королевское окончание «Эль» в конце его имени позволяло ему не кланяться даже правителям других стран, а приставка «Ни» сообщала о том, что перед собеседником находится пятый сын рода.
- Пайрис Ниртео Тиор, оборотень из клана западных волков. Взаимно, - и оборотень ответил таким же поклоном, как равный равному, – Вы пришли, чтобы купить одну из этих картин?
- Нет, я лишь смотрю на них.
- Я тоже зашел только посмотреть, и первый зал меня ничем не привлек, а это… - оборотень окинул взглядом картины, развешанные по стенам, - такое впечатление, что их писали два разных человека. Хотя и там и здесь есть кое-что общее.
- Да, я тоже это заметил. Но большинство публики все же предпочитает первый зал.
- Думаю, что к большинству мы вряд ли можем отнести себя, - правая бровь оборотня вопросительно приподнялась, и Шун чуть наклонил голову, соглашаясь и давая понять, что придерживается такого же мнения.
К сожалению, на этом светский разговор прервался появлением новой группы гостей в сопровождении полуэльфа, заливающегося соловьем. Шун отступил в сторону, давая дорогу новым посетителям, а когда те прошли, он увидел оборотня, удаляющегося в сопровождении какой-то дамы, держащей его под руку. Вернее, тащившей его за собой, держа под руку. Словно почувствовав его взгляд, оборотень обернулся и вежливо кивнул, прощаясь, на что получил такой же кивок в ответ.
Домой Шун возвращался неспешно. Город медленно кутался в сумрак приближающейся ночи, а легкий ветер нес с собой запах близкой грозы. Первая весенняя гроза обещала скоро накрыть город, смывая пыль с мостовых и домов столицы. Истерический женский крик вспугнул прикорнувших на крышах птиц и заставил Шуна кинуться в узкий проулок, откуда доносились крики о помощи.
Только драконье чутье и скорость помогли Шуну избежать прямого удара в голову железной палкой от притаившегося за углом грабителя. Обитый железом конец палки прошел по касательной, заставив Шуна зашипеть от боли и выйти из себя. А когда прекратившая кричать женщина спросила: «Ну, что ты возишься?!» - разозлиться по-настоящему. Проулок был слишком мал для дракона в его истинном размере, так что пришлось Шуну разбираться с нападающим так, в человеческом теле. Разбойник не ожидал, что не очень высокий, хоть и плечистый парень, которому на вид было лет двадцать пять, может дать отпор, а когда увидел глаза с вертикальным зрачком, слабо замерцавшие в наступающей темноте, попытался сбежать, но было уже поздно. Палка, которая должна была пробить голову Шуна, нашла свое место в сердце грабителя, а женщине, начавшей кричать и бросившейся на дракона с кулаками, он просто свернул шею, оставив обоих подельников лежать в том проулке, где они поджидали своих жертв.
- Вы знали, на что шли, когда выбирали свою профессию, - бросил дракон, уходя. Такова была его собственная справедливость.