- Я прятался от тебя на чердаке, - сказал я наконец, потому что нужно было что-то сказать. Она уезжала надолго в другую страну, где все было чужим, и заслужила в подарок какую-нибудь страшную тайну. - У меня там укрытие. Жить можно.
- Круто. - Она смотрела себе под ноги.
- Когда вернешься, я тебя отведу.
Она кивнула, еще ниже опустив голову.
Я никогда не знал, что с ней делать, о чем говорить. Мне хотелось, чтобы она снова уткнулась в свой планшет, чтобы смотрела на меня из-за него хитро, а не пялилась в пол, словно там написано что-то жизненно важное.
Они прошли регистрацию. Джулс обернулась, неуверенно помахала мне. Я поднял руку, и едва успел вытянуть вперед ладонь. Она вытащила из сумочки на ремешке проклятый планшет и сфотографировала меня.
- Сотри! - крикнул я. Она высунула острый язык и засмеялась.
Ее мать осталась с ней. Сначала на три месяца, потом на полгода, а потом просто вернулась и продала моей матери свою часть их общего бизнеса.
Я так и не завел страницу в какой-нибудь социальной сети, так что вездесущие щупальца сетевой Джулс не могли меня достать. Пару раз я думал написать ей, но так и не написал. Не хватало еще.
Хотя, сейчас понимаю, я тогда скучал по ней. Она два года занимала треть моей тахты, практически парализовав мою личную жизнь. Я к ней привык.
Без нее было как-то... не так.
Через три года вернулась ее мать, а Джулс, по слухам, перебралась из Вашингтона в Нью-Йорк, где продолжила учебу.
Я был в больнице, готовился к выписке, когда мама сказала: «Юля возвращается».
- Отличная новость. - Надо было что-то сказать, но получилось безразлично, так что самому стало гадко.
- Она выходит замуж.
- Хорошо. Надеюсь, она будет счастлива.
- Лида заболела. Ты не мог бы встретить Юлю в аэропорту?
- У нее есть жених. Считаешь, ему будет приятно, что мумия-принц Египта будет таскать чемоданы его благоверной.
Мама скептически осмотрела мои повязки и красный след от царапины на виске.
- Бинты под курткой видно не будет. Так что про мумию можно и помолчать. Кстати, она знает, что тебя избили. И что ты один и, традиционно, с вдребезги разбитым сердцем.
- Думаешь, стоит говорить такие вещи девушке накануне замужества?
Мама улыбнулась.
- Иногда просто необходимо. Стоит все взвесить, прежде чем ничего нельзя будет исправить.
Иногда мне кажется, что матери - это всего лишь девочки, которым не позволили как следует наиграться в куклы. И стоило сломанной кукле немного встать на ноги и сказать «уа», моя матушка тотчас придумала интересную игру. И моя задача была, пожалуй, не позволить нашим матерям сломать жизнь мне и Джулс.
У нее все хорошо. У нее жених. Она выходит замуж. Она счастлива.
Никак не вязались в воображении ржавые косы-змеи, прозрачные глаза и тощие ноги с этим «замуж». Было в этом что-то противоестественное.
Она изменилась, но я отчего-то узнал ее сразу. На ней был розовый топ. Волосы закручены на затылке.
Ее уже кто-то встретил. Лидия. И выглядела она не такой уж больной.
- ... здесь тоскуешь по Вашингтону, в Вашингтоне по Нью-Йорку, в Нью-Йорке по Лондону... Ведь Ричмонд - это часть Лондона?
Лидия засмеялась, а у Джулс было такое лицо, что я поспешил отвернуться и направился в другую сторону.
- Лон! Мы здесь! - Голос Лидии догнал меня, заставив обернуться. Заставив улыбаться и изображать радость встречи.
Джулс смотрела в пол.
- Твоя мама сказала, что ты любезно согласился подвезти нас домой. Подумать только, как символично. Ты провожал нас, когда Юленька уезжала. А теперь встречаешь. На своей машине. Как время летит...
- Почему ты опять в бинтах, - сказала Джулс, наконец, посмотрев на меня. Глаза у нее были все те же, прозрачные, с черными дулами зрачков. Как ее жених выдерживает этот взгляд. - Почему каждый раз, когда мы встречаемся, ты забинтован.
- Жрецы вуду все еще не оставляют надежду добраться до меня, но все время промахиваются по кукле.
- Тебе просто нравится вызывать жалость. Это все тибетский опий.
Всю дорогу она молчала, глядя в окно, а мы с ее матерью беседовали о какой-то ерунде. Она рассказывала о Ричмонде. Ральфе. Женихе Джулс. О том, какая у него хорошая работа в Нью-Йорке. И как он мечтает о свадьбе в русском стиле, кажется, даже заказал медведя и цыган.
Мне было весело. Я представил себе этого американского жениха среди цыган, с «русский водка» из горлышка и медведем в шлейке.
Я отвез женщин домой. Помог поднять чемоданы. Сунул в карман куртки приглашение на свадьбу.
Джулс пришла через две недели. Я зашел проведать маму. Навеное, она сказала Джулс, что я приду.