Занзас стоял оперевшись рукой о стену. Его шатало, но не так, будто Босс снова хряпнул лишнего, больше было похоже на то, что ему тяжело самостоятельно передвигаться. Его свободная рука придерживала правый бок, а корпус был слегка сжат и наклонён вперед. Анна, увидев мужчину со спины, сначала не хотела подходить, но потом проснулась совесть: ведь она поступила слишком некорректно в той ситуации с приказом, всё же он Босс, как не крути. С каждым шагом уверенность куда-то пропадала. Где же та дерзкая девица, горло которой не так давно сжимала его рука? Та, которая понимала, что поплатится жизнью за свои слова.
Между ними оставалась лишь пара шагов. Девушка стояла у него за спиной и тот самый, такой желанный, запах алкоголя и тёрпкого чёрного шоколада ударил по рецепторам. Но стоило импульсам дойти до мозга, как она почувствовала ещё одни знакомый запах: слегка металлический, а на кончике языка появился лёгкий солоноватый привкус.
Кровь.
Логично предположить, что это кровь очередного покушителя на жизнь драгоценного Босса, но... Занзас слегка пошатнулся и сделал пару шагов. Анна среагировала моментально, подперев его с правой стороны, придерживая за корпус. Она слегка коснулась торса своим боком и почувствовала, как тонкая ткань водолазки пропитывается алой субстанцией; мужчина хоть и зажал рану рукой, но та оказалась достаточно глубокой, и остановить кровь по сути просто так — нереально.
Занзас почувствовал, как кто-то дотронулся до него. Голова туго соображала, а в глазах двоилось — не стоило ему быть таким самонадеянным и упёртым. Мужчина посмотрел вбок и в тусклом освещении ему удалось разглядеть женскую фигуру. Здесь только два варианта: первый точно уже бы читал нотации, а второй... После недавнего инцидента он бы и не подумал, что девушка посмеет появиться перед ним, да ещё и настолько близко подступившись. Лёгкий запах лаванды кружил и без того тяжёлую голову. Босс опёрся рукой о стену, пытаясь прийти в себя.
— Где тебя так угораздило? — абсолютно точно риторический вопрос. В её голосе было слышно беспокойство.
Мужчина усмехнулся. Чудная она: то на “ты”, то на “вы”; с одной стороны ставит его выше себя, а с другой — наравне. Бесит. Очень сильно бесит. Странная девчонка с непонятным поведением. Сначала смущается и отводит взгляд, не желая смотреть ему в глаза, а потом кидается отвратными фразами, глядя чуть ли не в душу.
— Иди к чёрту, — приглушённо выплюнул Занзас хрипловатым голосом, не скрывая издёвки.
— Только после тебя.
Анна подтолкнула его вперёд, придерживая с поражённой стороны. Еле-еле они добрались до комнаты Босса; Анна открыла дверь, толкнув её ногой. Свет фонарей с улицы пробивался в спальню, так что лампу включать не пришлось. Усадив мужчину на кровать, хранитель принялась искать аптечку — таковая нашлась на прикроватной тумбочке. Девушка сняла пиджак с пострадавшего и обнаружила, что рубашка с правой стороны насквозь пропитана кровью, и даже успела покрыться коркой; ткань была порезана и прилипла к краям раны.
— Дашь обработать мне рану или начнёшь выёбыватся, как всегда? — строго спросила Анна, уперев руки в боки.
— Налей мне виски и делай, что хочешь, — он хмыкнул, — Чёртова девка.
— Ну посмотрим, как ты заговоришь, когда Дана прознает об этом, — девушка налила в стакан напиток и протянула Занзасу, поставив бутылку на пол.
Тот схватил на половину полный стакан и как-то странно усмехнулся. Он протянул его Анне — та одарила его взглядом, полным недоумения.
— Пей, — последовал короткий приказ.
— Нет, — отказалась девушка, понимая, что это очередная прихоть долбанутого начальства, пришедшая в его пьяную голову.
— Это приказ, — предупредил он. Анна прищурилась, но всё же взяла стакан и залпом, даже не поморщившись, выпила всё до капли, тем самым немало удивив мужчину.
— Вам обновить? — непринуждённо спросила особа.
— Давай и себе тоже.
— Сначала рана, потом пьянка.
Хранителю пришлось немного нагнуться, чтобы расстегнуть рубашку; руки, как ни странно, не дрожали. Может это действие храброй водички? Но не так же быстро... Ох, остаётся надеяться, что Босс не вспомнит ничего произошедшего ночью. Она сняла рубашку с мужчины, обнажая загорелую, покрытую шрамами, грудь, а затем живот, на котором зияла рана. Полив рану перекисью, Анна осторожно отделила ткань от повреждённой кожи. После обработки девушка хорошенько осмотрела повреждение: длиной около десяти сантиметров, довольно глубокая, но внутренние органы не задеты.
Странное чувство: каждый раз, поднося стакан к губам, Занзас желал, чтобы запах алкоголя заглушил запах этой девицы, и чтобы холодные пальцы не касались его кожи. Он внимательно следил за этим действом. За тем, как ловко Облако обращалась с его одеждой и игнорировала жуткие шрамы, покрывавшие тело. Её ничего не смущало. Когда Анна слегка толкнула его назад, чтобы увеличить доступ к ране, мышцы пресса напряглись, заставляя поморщиться от неприятной боли в боку. Девушка аккуратно зашивала рану, держа в тонких пальцах иглу, а затем наложила повязку. Появилось нестерпимое желание потрепать эту сестру милосердия по волосам.
” — Что за бред, — пронеслось в мыслях”.
Да кому он врёт! Внутри всё просто сгорало от желания схватить это хрупкое запястье настолько сильно, что в столь холодном взгляде можно было бы увидеть хоть каплю страха; повалить на кровать, исследовать каждый сантиметр её тела вдоль и поперёк: такого желанного и такого недосягаемого. Но ведь Занзас всегда привык брать то, что ему захочется, так в чём проблема сейчас? Ответ на этот вопрос не находился. Ну нет уж: лучше пусть он будет мучать себя ненужными мыслями, заливать это всё алкоголем, чем попытаться разобраться в себе. Когда Анна нагнулась ниже, чтобы перекусить нитку, мужчина почувствовал её горячее дыхание на своей коже, а губы, чьи вкус и мягкость всё никак не шли из головы, были так близко, что казалось можно было ощутить их на своих собственных.
— Ваше здоровье, — произнесла тост Анна, поднимая стакан, и выпила его так же стремительно, как и первый. — Что? Удивлены, что я так пить могу? Хах, ну студенческая жизнь у меня была весёлой, нужно же было расслабляться между заказами и экзаменами. Попытайтесь лишний раз не напрягаться, а ещё лучше завтра сходите к Луссурии и полечитесь как следует, — давала наставления она, наполняя очередной стакан.
Занзас наблюдал за всей этой картиной: как капельки виски, проскользнувшие мимо рта, тонкими струйками стекали с губ, как они скользили по шее и пачкали воротник... Он даже не успел понять, как и что произошло дальше, но мужчина резко схватил Анну за руку и потянул на себя; та от неожиданности выронила стакан из рук. Девушка успела опереться коленом о кровать, чтобы сохранить хоть какое-то равновесие. Её грудь ходила ходуном, дыхание сбилось, а изо рта несло таким знакомым виски, но это было чертовски привлекательно сейчас. Она быстро сориентировалась и взяла инициативу в свои руки, сев Занзасу на колени; он же отпустил её запястье и схватил за талию, притягивая хранителя ещё ближе к себе.
Но через секунду всё поменялась, и Анну уже вдавливало в кровать тяжёлое мужское тело; шершавые губы настойчиво целовали тонкую кожу на шее, покусывая, оставляя метки. А затем — поцелуй. Жаркий, страстный и горячий, и каждый пытался взять верх. Занзас грубо сжал девичьи бедра, вынуждая прижаться ещё плотнее к нему.
Яростно целуя нежные, но такие горячие, губы, мужчина всё ещё не оставлял попыток сохранять контроль. Почему? Почему, блять, он не может поступить с ней так, как поступает с другими девушками? К чему все эти прелюдии и поцелуи?
Анна прижалась к его тёплому телу ещё сильнее, обвила мощную шею руками и впилась в губы Босса ещё неистовей, уничтожая последние молекулы кислорода. Занзас углубил поцелуй, проникая своим языком в рот девушки, сплетаясь с её языком, затем ведя по острым зубкам, верхним и нижним, нёбу, гладя местечко под языком, а затем резко облизывая нижнюю губу — кусает, оттягивая, и снова завлекает в страстный, глубокий поцелуй. Это как танец — дикое, жгучее танго, который танцуют лишь двое, где нет места здравому смыслу.