— Это я, — послышался женский голос, голос Даны. — Надень форму и спустись вниз, тебя ждёт сюрприз, — девушка сразу ушла.
Анна молча принялась одеваться. На этот раз вместо белой бархотки она повязала на шею серый шёлковый шарф, а волосы собрала в хвост. Пока не забыла — отправила через часы сообщение с адресом, куда доставить посылку, а ещё отчёт о проделанной вчера работе.
Когда она вышла в коридор, то почувствовала какое-то непонятное давление, и её не покидало странное чувство, будто кто-то за ней наблюдает. Оглянувшись, девушка никого не заметила. Но решила перестраховаться и попыталась определить, с каким атрибутом “сталкер” наблюдает за ней, но вот только ничего не вышло — пустота, словно Анна в коридоре одна. Странно, неужели это паранойя? Погружённая в свои мысли, она спустилась на первый этаж, где её уже ждали патлатый капитан и Даниэлла. Девушку удивил внешний вид капитана: вместо привычной формы на нём были обычные чёрные джинсы, серая футболка и кожанка, а волосы собраны в низкий хвост. Но Анна, естественно, не подала виду.
— Скуало, мне кажется, оставлять их наедине — плохая идея. Уж очень это опасно. Я не сомневаюсь в силе этих двоих, но их безрассудство... — по голосу Даны было понятно, что она беспокоится, ведь последствия таких “посиделок” могут быть крайне неприятными.
— Пусть притрутся друг к другу, раз уж она задержится здесь, — сказал капитан, обратив свой взгляд прямо на Анну, и посмотрел ей прямо в глаза. — Всё же им придётся как-то работать вместе. Врой! — неожиданно выкрикнул он. — Давай быстрее, женщина, я уже и так опаздываю, это твоё! — Скуало бросил в неё чёрную маленькую коробочку. — Все остальные подробности узнаешь у Луссурии! — после этих слов патлатый развернулся и ушёл.
— Передавай привет Такеши! — вслед крикнула ему Дана. — Луссурия ждёт тебя на кухне, если что. Что ж могу тебя поздравить! Или посочувствовать... Ладно, пойду и я поработаю.
Анна глянула на коробку в руке, немного склонив голову. Одна из прядок упала на лицо, от чего девушка немного поёжилась. Она заправила прядь за ухо и открыла коробочку. На лице появилась лёгкая победная улыбка. Вот оно: исполненное в серебре, с гербом Варии — кольцо офицера. Так скоро получить его она не ожидала. Это значит, что Занзас смирился и всё же решил принять девушку, поняв, что выбора у него нет. Её интуиция подсказывала, что вот-вот должно что-то произойти, хотя если проанализировать слова капитана, то можно понять, что её ждёт задание. Не с Занзасом будем надеяться. Девушке стало весело от такой мысли, и она отправилась на кухню. Первое, что Анна увидела, открыв дверь — это очень довольного, неприлично довольного, Луссурию, который щеголял в милом розовом фартучке с оборками по краям, надетым на голый торс, и что-то напевал себе под нос, занимаясь готовкой.
Кухня была средних размеров. У окна стоял довольно большой серый диван, на котором были разбросаны подушки всех цветов радуги и белая рубашка, видимо хранителя солнца. Перед диваном находился небольшой журнальный столик со стеклянной столешницей: на нём стоял чей-то забытый кофе, и лежала стопка журналов. Но большую часть кухонного пространства занимал гарнитур серого цвета, сделанный под металл, с многочисленными ящиками и полками – он располагался чуть в стороне. Вдоль же него — барная стойка со стульями и два больших холодильника. Над барной стойкой висел телевизор, а напротив дивана — другой.
— Боже, боже, это наша милая Анна! Перекусить не хочешь? Есть отменные бельгийские вафли с шоколадом и клубникой, — мечась туда-сюда, ворковал Луссурия. В одной руке он держал поварёшку и что-то периодически помешивал, а во второй — баночку с приправой. Наступила неловкая пауза, их взгляды каждые 10 секунд пересекались. Вот к Луссурии у девушки претензий не было — она чувствовала его ауру «мамочки». И девушке стало понятно, кто постоянно таскал еду ей под дверь. Молчание затянулось, но Анна, наконец, подала голос.
— Пожалуй, не откажусь, только без клубники, у меня аллергия, — ровным голосом проговорила она, направляясь к барной стойке.
— Одни минуточку! Что предпочитаешь: чай, кофе, может сок? Могу и смузи приготовить, — щебетал мужчина.
— Хм, — девушка поставила локоть на столешницу, а кулаком подпёрла подбородок. Она задумалась, провела большим пальцем по линии нижней челюсти и остановилась в центре подбородка. — Даже не знаю, может, на твой вкус, — слегка улыбнувшись, ответила Анна.
— Дай подумать, — сложив руки на груди, сказал Луссурия. — А, вот оно! — приподняв руку и выставив указательный палец вверх, выдал он. — У меня есть отличный зелёный чай на травах, с лавандой. Как тебе?
— Мне нравится запах лаванды.
— Боже, ты такая душка, если чего-то еще вкусненького пожелаешь — говори, не стесняйся! Если я свободен, то всегда приготовлю. Ну, а если ещё и Даниэлла не в настроении, то тоже может побаловать вкусняшками, причём в несметном количестве, — повернувшись спиной к девушке, оповестил Лусс.
Он принялся за готовку. Анна же стала рассматривать хранителя: её взгляд остановился на спине мужчины, затем перешёл на плечи, с плеч — плавно на руки. У него были хорошо развиты эти мышцы, да и не только эти, чего уж греха таить. Как она слышала, солнце Варии был мастером боевых искусств, что не удивительно, глядя на его тело, да и вообще все хранители солнца — крепкие ребята и умелые бойцы. Мускулы красиво перекатывались под кожей, в то время как Луссурия готовил. Широкая спина была покрыта еле заметными тонкими шрамами. Но девушка отметила один, самый глубокий на её взгляд, в нижней части спины. Вероятно, он начинался где-то в районе живота — наружной косой мышцы, если быть точнее, с левой стороны, и дальше продолжался на поясницу. Только вот этим Анну абсолютно не удивить, ведь с самого детства она тренировалась с мужчинами, чьи тела были исполосованы шрамами разных видов и размеров. Это её не смущало, но в замешательство приводило кое-что другое: разве носитель пламени солнца не обладает способностью к повышенной регенерации и не может излечивать даже самые глубокие раны?
— Не всегда, — неожиданно произнёс Луссурия, нарушая тишину. Он обернулся и поставил перед девушкой тарелку с вафлями, щедро политых шоколадом и посыпанных сахарной пудрой, а рядом с ними — горсть малины, ну не оставит же он милую худенькую девушку без витаминов, и чашку ароматного чая с едва уловимым запахом лаванды.
— Что прости? — непонимающе спросила Анна.
— Не все раны можно полностью залечить пламенем солнца, особенно те, которые нанесены другим пламенем, в частности — урагана и неба. Их можно залечить, конечно, но шрамы все равно остаются, — сев напротив, сказал он.
— Я знаю, — еле слышно сказала девушка, принявшись за еду.
— Ну как тебе? — с интересом спросила “мамочка”.
— Довольно неплохо, я бы даже сказала вкусно. Так что там насчёт задания? — спросила Анна, поедая кусочек за кусочком.
— Ой, да ничего сложного! Съездишь с Боссом на встречу в качестве его телохранителя, а то все заняты, — принимаясь за мытьё посуды, сказал хранитель солнца. От таких новостей девушка чуть не поперхнулась, но вовремя запила всё чаем.
— Постой, только вдвоём, я и он? — и тут то она поняла, что за чувство её преследует с самого утра. Чует её интуиция, что эта миссия будет ну уж очень интересной. — А что, все действительно так сильно заняты, что не могут сопроводить своего любимейшего Босса? — отодвинув тарелку, Анна принялась допивать чай.
— Добавки? — спросил Лусс, видя, что девушка почти допила. В ответ она только кивнула и поставила чашку на стол. — Дай-ка подумать, — он задумался, вспоминая, куда кого занесло, при этом наливая чай. — Леви за границей, капитан решил взять выходной и навестить давнего друга, Бел и Фран тоже на задании, а я отправлюсь вечером, так что да. Остаёшься только ты.
— Да уж, досадно, — произнесла девушка. — Можешь подробнее рассказать, что за задание, а то быть телохранителем понятие, скажем так, абстрактное. Я уверена, что этот зверь может и сам справиться, — откинувшись немного назад, сказала Анна. Она мысленно уже представила себе этот его презрительный взгляд. И почему-то в её сознании резко всплыли глаза Занзаса, наполненные злостью, жаждой смерти, безразличием и чем-то ей незнакомым. Один его взгляд пробуждал желание убивать, чтобы он больше никогда не взглянул в её сторону. Этот звериный инстинкт заставлял чувствовать себя загнанным в угол ягнёнком, только вот у ягнёнка оружие имеется, и он может за себя постоять.