Слёзы навернулись на глаза, и слёзы упали на конверт, пропитывая его. Дана обняла её настолько крепко настолько смогла. Это бремя вины она будет нести отныне, это причинит ему не былую боль, такую, что сердце просто расколется и больше не прейдёт в норму, просто печаль не сможет этого допустить.
— Ты знаешь, когда его отдать?
— Знаю.
Эта ночь стала, ночью боли раскаяния и вины, перед человеком которого ты любишь всем сердцем, человеком которого уважаешь. Тот кто считает тебя верным другом усомниться в твоей верности и поддаться эмоциям, отчаянию и не сможет понять почему, росчерком ручки в записке было лишь одна строка.
Прости, я люблю тебя, прощай
Не сможет понять, даже если и попытается, почему она ушла вот так посреди ночи в такой ненавистный ей дождь.
Дождь который приносит лишь беды.
Даже сейчас она умудрилась сделать так, что бы он замкнулся в себе, стал таким же как и был раньше даже наедине с человеком, который читает его как открытую книгу, но отныне эта книга закрыта даже для неё. Он отправит людей на её поиски, захочет что бы она объяснила, сказала хоть пару слов в своё оправдание, всего пару ему ничего больше и не надо.
Пройдет месяц, второй, затем самый сложный третий, когда его разум и вовсе будет таким смутным, что между сном и алкоголем уже не будет большой разницы.
Четвёртый.
— Хватит тут разлёживаться, чёртов меланхоличный засранец, — Дана распахнула плотный занавески впуская в окно теплое июльское солнце, — Новобранцы даже Босса в глаза не знают, такое ощущение что штаб Варии вымер.
Но ответа не последовала. Ей нужна была вся храбрость что бы собраться с мыслями и подобрать слова, но в голову приходили весьма странные фразы.
— Я знаю где она, — она выпалила эту фразу на одном дыхании, — Я поклялась не рассказывать и дождаться того времени, что бы отдать тебе это. Занзас отозвался и встав с кровати взял конверт в руки, — Я не прошу прощения у тебя, но знай это было её твёрдым и сложным решение. Она в хижине глубоко в горах.
Текст был ровно выведен, несколько клякс оставшихся от слёз, он читал настолько быстро насколько мог, каждая строчка прыгала в его глазах, она растолковала всё и никто не может её в этом винить. Захватив лишь оружие и он вышел с комнаты.
Анна устало потёрла глаза, ночка выдалась ужасная, всю ночь лил дождь, а вот уже солнце высоко в небе светит своими яркими лучами, почему то она вспомнила свой первый день в Варии, лицо Занзаса и его выстрел в неё
— Прямо в сердце, — сказала она тихо, практически про себя, касаясь остриженных коротко волос. Её гордость, она сама отреклась от неё, сделав такой выбор
Перед Занзасм открылась поляна с небольшим деревянным домиком посредине. Средних лет женщина вышла, стряхнула коврик и вошла обратно. Сердце отбивало настолько бешеный ритм, что он громким стуком отзывался в голове. Кажется Скуало что-то говорит, но ему так на него плевать. Рука в кармане всё ещё сжимает лист бумаги, её излитые эмоции, то о чём он и не мог подозревать, он понял от чего она бежала и почему. Он дурак, и это не лечиться.
Чем ближе они подходили тем громче и чаще билось его сердце, нутро перевернулось вертикально и горизонтально несколько раз.
Выстрел, пуля пролетела мимо его плеча, едва задевая рубашки, он осёкся и обернулся пытаясь понять откуда сделан был выстрел. За ними был хвост, Скуало уже наготове держит меч и открытую коробочку с акулой, ещё два выстрела, мило, один всё же задел плечо Скуало, но не сильно.
Затем прозвучал выстрел сзади, и кажется он был удачным. Занзас обернулся. Анна стояла на крыльце с пистолетом в рука. Совсем не такая как он её помнил в голубом летним платье, с коротко остриженными волосами, которые делали и так острые черты лица ещё острее, она выглядела слишком устало, настолько что могла прямо сейчас упасть с ног. Он не сразу понял что произошло, как быстро он подлетел, или как быстро она вышла ему на встречу.
Выстрел.
Он ловит её практически у земли, чувствует как ткать на спине и рукав его рубашки теплеют, на её лице застывшее удивление, радость и улыбка, настолько широкая, насколько она могла себе позволить. Скуало подбегает к ним и становиться передом в лесу, Занзас что-то хотел сказать, но её уж слишком худая рука хватает его за рукав и притягивает его к себе по ближе.
Слова сказанные сейчас он будет нести через всю жизнь, он вслушивался в каждую букву, в её тихое еле слышимое дыхание, пока рука не ослабеет и упадёт на мягкую зелёную траву.
Он прислониться к её лицу и прислониться лбом к лбу, пытаясь запомнить теплоту её тела и осознает всё что произошло, прейдёт в себя и примет решение, жить за них двоих. Жить за того, кто любил его, кто смог разбить с склеить его сердце, всего лишь одной фразой.
— О боже, госпожа! — воскликнет женщина увидев всё.
Он сможет её отпустить лишь спустя время, когда услышит детский плачь, тогда он оставит её и зайдёт в дом, что бы увидеть……
Двух маленьких клубочков, которые прижавшись друг к другу будут лежать и тихо кряхтеть, он осечётся прежде чем дотронуться до них рукой, покрытой кровью их матери, он дотронется другой, той которая запомнила последнее тепло его любимой первой и единственной, так которая умерла ради него, та которая воскресила его. И девчушка с его тёмными глазами схватиться своими маленькими ручками за его палец и больше не отпустит.
Никогда.
Ни Её ни её Брата….
14 лет спустя
В этом доме никогда не бывает спокойно или тихо, хотя когда этот дом штаб Варии, то трудно предположить тихую семейную обстановку. Скуало стоял у запертой двери вслушиваясь в звон разбитого стекла и очевидно сейчас это была ваза. Крик своего Босс и полной его копии противоположного пола.
— Почему нет?! — выкрикнет в какой раз за этот час, девчачий голос.
— Потому что я так сказал, — ответит ей Занзас.
— В этих словах нет логики. Причина, мне нужна конкретная причина, — звук разбитого стекла.
А Скуало лишь будет стоять и слушать пока вся эта потасовка закончиться, хотя это может продлиться весь день.
— Они ещё не закончили? — за спиной прозвучит юношеский голос.
Мальчик подросток с книгой в руках. Чёрные волосы, которые при свете дня отдают синевой, завязаны в короткий низких хвост, светлые глаза, то ли серого, то ли медового цвета, так сразу и не поймёшь. Он похлопает рукой по его плечу и с сочувствием посмотрит в глаза капитана.
— Нет, и видимо закончат ещё не скоро, — ответил он. За это время Скуало особо не поменялся, разве что волосы стали длиннее и появились больше морщин, — Ты тут что забыл? Вроде вчера собирался уже ехать в школу.
— Вещи не все забрал. А в чём собственно суть спора? Что-то не похоже, что из-за оружия или что там было в последний раз, — попытался он припомнить.
— Хочет со мной учиться, Белль сдала программу на два года вперёд, что бы перевестись ко мне, — прозвучал за спинами женский голос.
— Амэ, привет, ну тогда это действительно надолго. На меня ему наплевать, а вот Белль отправить в школу детей мафиози, да отец скорее себе глотку перегрызёт, чем согласиться, — сказал юноша.
— Да ладно тебе, Зан, не так всё печально, — ответила она ему.
Достаточно высокая девушка с длинными рыжим волоса, что мелкими волнами спадали ей на спину, в контрасте с тёмными, практически чёрными глазами. Она станет прислонившись к стене и поправит короткий топ чуть в низ к краю чёрных джинс.
— Учитель, — склонит она немного голову, обращаясь к Скуало.
— Ладно, чёрт с ними, это семейство Скайрини меня порядком достало, — сказал Скуало, сложив руки на груди, — Пойдёмте что ли поедим.
— Я как бы тоже Скайрини, — отозвёться Занзас-младший.
— Нет, ты в эту семейку не вписываешься, — покачав головой скажет он и в голове всплывет та самая бессмертная девчонка временный хранитель Облака Варии со своей светлой улыбкой, которая сейчас будет на лице у парня, — Дурдом…