Его однокурсник Виктор Бахманов вел репортаж, стоя на краю обрыва и расхаживая между деревьями.
«…серийный убийца был пойман именно в этом месте. При задержании он не оказал никакого сопротивления. Михаилу Двинину девяносто два года и он находится в неплохой физической форме. Оперативники и кинологи с собаками преследовали его по этой местности несколько часов. Тогда в тайге было обнаружено могилы двадцати восьми жертв «хозяина тайги», как его прозвали жители близлежащих сел.
Следствие длится три года, но точку ставить еще рано. Пока доказана вина Двинина в трех убийствах. В интересах следствия детали следствия не разглашаются. Виктор Бахманов. Данил Измайлов. Абаканский район Красноярского края».
Репортаж привлек внимание всех посетителей бара.
На экране появилась черно-белая фотография отшельника.
Где-то в глубине мозга Матвея переключился «тумблер». Это было то, что нужно. Древний старик, с длинными до поясницы и седыми волосами, изуродованным лицом и маниакальными припадками станет главным героем его нового романа.
«Тумблер» щелкнул еще раз. Страшная внешность — как причина одиночества. Книга — повествование о том, как человек сходит с ума от одиночества и становится другим. «Неплохо, пожалуй» — подумал он.
Матвей заказал еще пива и сел за один из столиков. В записной книжке появилось несколько строчек. Писатель записал несколько имен, из которых предстояло выбрать наиболее подходящее для главного героя. Матвей где-то читал, что «мама Поттера» Джоанн Роулинг, придумывая названия мячей для игры квиддич, работала именно так. После того, как он начал работать по похожему методу (расписывать содержание будущих глав и места событий) работа значительно облегчилась и ускорилась. «Дорога домой» был написан за двадцать шесть дней после двухнедельной подготовки.
У Матвея был узкий круг людей, которым он рассылал черновик, после нескольких перечиток. Эльза — официантка из «Золотого дельфина». Дамир Лисовский — театральный режиссер, друг детства. Вика — спортивный обозреватель. Все они с нетерпением ждали, когда загорится строчка «Входящие» электронной почты, со словом «Новое» в теме письма. Помимо восьми романов за последние годы этим людям Матвей разослал шесть повестей и четыре десятка рассказов.
Через несколько дней он получал ответные письма. От девушек, как правило, похвалы и восхищения. От Дамира перечень нестыковок и несоответствий. Режиссер мог на нескольких страницах разнести произведение по кирпичику, вынуждая переписывать. Или же написать короткую рецензию, с цитатой мест, где писатель не дотянул или «перегнул палку».
Но «Дорога домой» пришла по вкусу всему «узкому кругу». Даже режиссер написал сообщение всего лишь в одно слово: «Шедевр!». Правда, постскриптумом следовало: «4 глава слишком затянута», но это было не особо важным.
Покойная мать всегда любила повторять: «Результат будет, если получать удовольствие от процесса и не отпускать руки, даже в том случае, когда промежуточный результат нравится только тебе». Он прекрасно помнил это и отказы, развешанные на холодильнике, оказывали на него стимулирующее действие.
Матвей выпил еще три кружки пива. Прижав солонкой к столу купюру в пятьсот рублей, он вышел из бара и, пошатываясь, направился домой.
3
— Он снова это делает! — соседка сверху, скрученная старостью в дугу Клавдия Петровна, встретила его у лифта.
Ее дрожащий шепот всегда раздражал Матвея. Он с трудом сдержался, чтобы не развернуться и побежать по лестницам. Что там говорят по этому поводу психотерапевты? «Дышите глубже и попробуйте досчитать до десяти»? Бред. Метод, который не работает.
Старушка смотрела на него сквозь толстые линзы очков маленькими испуганными глазками. Она плотно сжала бесцветные губы и подняла вверх крючковатый палец.
— Слышите? Вот опять!
— Клавдия Петровна, кто и что снова делает?
— Этот, который надо мной живет, — («этот» звучало как «ентот») — Диверсант он. — Старушка закивала головой. — Опять закладывает мину. Все крошит и крошит… стенку-то. Я по батарее постучу, а он замирает. Подождет, значит, ирод; как засну, начинает снова.
Открылся лифт и старушка, взяв парня за локоть цепкими пальцами, завела в кабину. Матвей опешил. Клавдия Петровна нажала на кнопку своего этажа. Старушка не отпускала руку парня, словно опасаясь, что он вырвется и сбежит от нее, как только откроются двери лифта.
Клавдия Петровна на миг высунула голову и осмотрела лестничную площадку.