Я пришел с новой блестевшей кружкой, Кадык кивнул мне головой на табуретку, приглашая присесть. Даже помню, что он мне сказал. «Рассказывай анекдот, за который сюда угодил».
После этого я частенько сидел с ними, чифирил помаленьку. Каждый день рассказывал анекдоты и веселые байки. Так стал «чесным бродягой» со звучным «погонялом» Артист. Зэки подходили ко мне, не только перекинутся парой слов, но и рассказать пару анекдотов. Кадык нашел где-то две тоненькой тетради. Одну для меня, другую — поэту. За ночь коротеньким карандашом написал сборник анекдотов, который начал ходить по рукам. Так я стал лагерной знаменитостью. Все это происходило так сложно. Было опасно держать такую тетрадь. Анекдоты за которые расстреляли сотни людей были собраны в одной тетради, словно дразня арестантскую судьбу. «Шмоны» проводились часто. Но вечно везти не может. Дурмана, зэка у которого нашли тетрадь, расстреляли без суда. Даже вывозить из лагеря не стали. Оформили как «при попытке побега».
Больше я ничего не рассказывал и не писал.
Мы валили лес, потом меня перевели в ткацкие цеха. Работали с пяти утра до восьми вечера. Шили ткань для спецодежды и рукавицы. За голодовки, листовки и поджоги мне прибавили еще пятнадцать лет. В сумме получилось двадцать пять.
В одну из весенних ночей меня разбудил Кадык. Он повел меня в цех. Вокруг бочки на корточках сидели три зэка: Бонька, Грач и Каланча. Они разглядывали маленькую карту в тусклом свете свечки. Мне протянули наполовину полную консервную банку тушенки и кружку с чифирем.
Грач был авторитетным вором, Каланча и Бонька были сопляками, только с малолетки поднявшиеся и, как я полагал, были «ходячими консервными запасами».
Побег мы планировали несколько недель, наблюдая за охраной, записывая время приездов грузовиков и все, что могло нам пригодиться. Нас хватились через пару часов. Казалось, лай доносился со всех сторон. Боньку и Кадыка застрелили, когда мы переплывали реку.
Мы блуждали по тайге четыре дня, и все время выходили к реке. Карта утонула с Кадыком, и я не помнил дорогу. Еды не было. Только корни и шишки. К вечеру четвертого дня, волны прибили к берегу тело Боньки. Я так и не смог забыть этот запах, вкус этого мяса. Каланча поначалу блювал, но позже тоже привык. Впрочем, не будем об этом.
Парень умер на третью неделю. На четвертую нас снова начали искать. А может еще кому-то удалось сбежать. Я спрятался в тесной пещере и некоторое время жил в ней. Тело Каланчи, как Боньки, хоронить не пришлось. Думаю, не нужно пояснять почему.
Кое-как дотянул до лета. Там появились грибы, ягоды. Иногда мне удавалось поймать птицу. Было время, когда долго не ел, и я, как мне казалось, начинал сходить с ума. Я бегал по тайге в непонятных припадках. Терял сознание от бессилия. Мучился от галлюцинаций. В один из таких дней я нашел в пещере кое-что странное…
Старик схватил Матвея за руку и попытался поднять голову с подушки, но услышав лязганье ключа в замочной скважине, отпрянул назад.
— Оно еще живо! Оно живо и будет убивать! Оно боится гор. И соль!!! Не забудьте! Соль…
2
В процедурную палату вошла медсестра. Она вытащила иглу из руки старика и убрала систему. Люди в форме встали с кресел, помогли выкатить скрипящую коляску со стариком и сопровождали ее до палаты с табличкой «№ 17» на двери.
Сжимая подмышкой планшетку, Матвей направился к кабинету Шувалова.
— Получилось? — доктор вскочил с места, — вы общались с ним? Расскажите мне, пожалуйста!
— Да, мы поговорили. Он рассказывал о своей жизни, мы не касались убийств в тайге. Я не успел расспросить обо всем. Могу я прийти завтра? После этой беседы, я все вам подробно расскажу.
— Полагаю, что можно. Но завтра это будет в последний раз.
— Договорились, доктор, — Матвей снял халат и, сложив его, протянул его доктору.
Секунду писатель поколебался. Он хотел рассказать доктору о ночном кошмаре, но передумав, попрощался и вышел из кабинета.
3
Мозг укладывал по полочкам рассказ старика. Воображение рисовало перед глазами картины прошлого. Напряжение было настолько поглощающим, что костяшки пальцев хрустнули от сильного сжатия руля.
Матвей выехал на набережную и оставил машину на парковке. От реки дул приятный свежий ветер. Спокойная обстановка, чтобы разобраться с мыслями была как нельзя кстати. Матвей купил бутылку кока-колы и устроился на скамейке.
Во внутреннем кармане запиликал телефон.